Место в мозаике

Скрипачи вскинули смычки, трубачи и флейтисты закусили мундштуки. Низенький лысый дирижер с достоинством раскланялся, повернулся спиной и взмахнул палочкой. Концерт номер пять для семи скрипок с барабаном вырвался на волю, и звуковая волна едва не выбила стекла. Дирижеру стоило больших усилий удерживать власть над музыкой. Но танцы не состоялись: оглушенные, растерянные лицеисты застенчиво вжимались в стены, не решаясь начать. На лицах взрослых появились снисходительные улыбки. Сандру бросило в жар: ну как же так? Если бы правила позволяли, она и здесь бы не оплошала – взяла и пригласила первого попавшегося, но всему есть предел. Скоро музыка смолкнет, повиснет неловкое молчание, выйдет кто-то из воспитателей и начнет распоряжаться: разобьет всех на пары, ударит в ладоши… При одной только мысли о таком повороте событий у Сандры стало муторно на душе. Конечно, бал немедленно превратится в детсадовский утренник. "Что за кавалеры? – подумала она со злостью. – Какие-то рыбы, честное слово! Неужели никто… " И здесь она застыла: через весь зал к ней направлялся невысокий, но очень симпатичный паренек с бледным лицом, белыми, как у нее, редкими волосами и в белых шелковых перчатках. Сандра закрыла и снова открыла глаза: нет, так не бывает – в точности, как этот мальчишка, шел к ней во сне безупречный князь, и еще до того, как он приблизился и сдержанно отвесил поклон, было ясно, что встреча с ним нарушит течение прежней жизни и начнется нечто новое – быть может, плохое и опасное, но намного более интересное. Оркестр, собравшийся было передохнуть, при виде первого смельчака вернулся к началу мелодии. Паренек дошел до Сандры и остановился. Секунду-другую он стоял неподвижно, глядя ей прямо в глаза, и Сандра почувствовала неприятный холодок. В молодом человеке что-то было неладно. Его движения, взгляд, выражение лица – все казалось слишком отточенным, механически безукоризненным. "Люди из мяса и костей держат себя иначе", – неожиданно пришло в голову Сандре. Но лицеист уже склонился перед ней, и Сандра чуть присела в быстром ответном реверансе. Мгновением позже они уже кружились в безудержном тальстате(Сандра вдруг сообразила, что именно тальстат именовался в ее сновидении вальсом). Танцующие вихрем вылетели в центр зала, и лед был сломан: к ним присоединилась еще одна пара, третья, четвертая… Педагоги с видимым облегчением развернулись друг к другу, довольные, что все теперь пойдет как надо и им ничто не мешает пуститься в бесконечные и нудные взрослые разговоры. Сверкнула вспышка: фотограф, упав на колено, вел отстрел, не жалея кадров. Шарманщик, казалось, слился со шторой; он не шевелился, как не двигалась и его косматая спутница. Сандра, державшаяся в объятиях лицеиста очень прямо и напряженно, смотрела ему через плечо и машинально подмечала каждую мелочь. Не укрылось от нее и круглое лицо с пронзительными ярко-голубыми глазами: невысокий полный господин стоял в первых рядах и восторженно следил за танцующими. "Что за фрукт? "– подумала Сандра безучастно и в следующий миг созерцала уже кого-то другого, в жабо и сиреневых панталонах в обтяжку. Тем не менее пухлый голубоглазый субъект ей запомнился. Она была крайне удивлена, когда обнаружила, что все – и она в том числе – уже стоят, а музыка больше не играет: танец окончился. Ей казалось, что она успела сделать всего-навсего один круг.

– Двадцать один, – послышался вежливый голос.

Сандра непонимающе посмотрела на лицеиста.

– Вы думали вслух, – паренек улыбнулся уголками губ. – Но мы описали ровно двадцать один круг.

– Значит, у меня закружилась голова и я забылась – немудрено, раз их было двадцать один, – вышла из положения смущенная Сандра.

Паренек снова улыбнулся, на сей раз как-то хитро, и ничего не сказал. Сандра смешалась: "Почему он так на меня смотрит? Словно знает какой-то секрет и решает, подразнить меня или рассказать".

– Вы, конечно, меня не узнали, – вновь заговорил ее кавалер. Улыбка исчезла с его лица, теперь оно выглядело застывшим, что совсем не вязалось с очевидным беспокойством в глазах. Сандра удивленно вскинула брови и помотала головой. Паренек с неуместным шутовством выставил локоть – скрывая, как подумала Сандра, смущение под развязностью – и, рука об руку, они подошли к бархатной банкетке. "Он как замороженный, – подумала Сандра. – Что это была за история про брата и сестру? Мальчику попал в глаз кусочек стекла, и он сразу изменился – стал грубым, злым, а после отправился жить к Снежной Королеве. Но я не нянька – пусть выкарабкивается сам, а там посмотрим".

– А я вас сразу узнал, – сообщил лицеист, присаживаясь. – Вас зовут Сандра, не так ли?

– Верно, – Сандра вновь удивилась. – Но я вас не знаю.

Паренек через силу скривился в очередной улыбке.

– Я – Патрик, – напомнил он тихо. – Когда мы были маленькими, то жили в одном поселке.

От неожиданности Сандра всплеснула руками. Она и сама не знала, чего было больше – радости или разочарования.

– Не может быть! – воскликнула она. – Вы так изменились! Впрочем, мы никогда не были хорошо знакомы.