Место в мозаике

– По-моему, я где-то вас видел, – задумался Познобшин, вертя тупой столовый нож.

– Это вполне вероятно, – с готовностью отозвался Холомьев. – Наверно, во время рейда. Я исходил этот город вдоль и поперек.

– Во время рейда? – не понял Брон.

Ши вмешалась в разговор:

– На нем наверняка была форма, вспомни. Гимнастерка, сапоги и нарукавная повязка.

Брон ударил себя по лбу:

– Точно!.. Такая красная с черным… Я еще подумал, что какая-то новая партия.

– Пока еще нет, – сказал Холомьев строго и коснулся узла галстука как бы с желанием ослабить, но узел остался, как был.

– Я тебе скажу, – Ши допила остатки из стакана и подожгла сигарету. Он был членом организации, которая утверждает жизнь активным способом. Забавно, что аббревиатура тоже звучит как "ужас", – она покосилась на Выморкова, который важно хлебал чай. – Они объявили войну мертвецам, а заодно и всему, что с ними связано – похоронным конторам, церковным обрядам, кладбищам… перспективное дело, да?

– Перспективное, – подтвердил Холомьев. – Но половинчатое.

– То есть?

– Я от них ушел, – вздохнул молодой человек, беря двумя пальцами соленую соломку. Откусив, он озабоченно уставился вдаль. – Во первых, к смерти, которую они честят на все лады, приводит именно жизнь. Так что жизнь мне тоже разонравилась. Я хотел бы сделаться энергетическим процессом… бесплотной силой… пустые мечты, я знаю, но… – Холомьев развел руками.

Брон внимательно слушал. Молодой человек повторял слова Ши. Процесс, и только процесс. Не бренный носитель, но перводвигатель – пусть не самый-самый, пусть дериват…

– А во-вторых, – продолжал Холомьев, – они там стали трупы есть, так у меня аллергия выявилась. Пошел прыщами, чесался… ну и ушел. Наладил отвальную, сдал обмундирование…

– Что вы казнитесь, вы и так процесс, – вклинился в беседу седой Горобиц, до сих пор молчавший. Он волновался. – Вы знаете, что там у вас внутри на самом деле? знаете? …

– Ну, что? – насмешливо воззрился на него Холомьев.

– Там… там увидите, не дай Бог, что, – Горобиц стал заикаться и сразу вслед за этим задрожал.

– Лапа, посиди тихо, – Ши коснулась его плеча, и Брон испытал дикую ревность. Его раздражало, что Ши была на короткой ноге со всем этим… Он задумался, подбирая слово. Присутствие Выморкова подбивало определить их как сброд, хотя и Холомьев, и Горобиц выглядели вполне прилично. Ши выпустила струйку дыма и знаком велела Вавилосову наполнить рюмки:

– Не трожьте лапу, – попросила она. – Его напугали в доме с привидениями, дали заглянуть в волшебное зеркало. Он долго лечился – да, лапа? Естественно, зря… Его друзья, что с ним ходили, – те вообще наглотались колес, померли. На Волково кладбище свезли.

– Да? – заинтересовался Холомьев. – Что-то я такое припоминаю… Двойное самоубийство, правильно?

Горобиц судорожно кивнул и схватился за рюмку.

– Вот, – удовлетворенно хлопнул Холомьев ладонью, – помню. Взяли мы с группой заступы, краску, лом…

Вавилосов застыл с графином в руке.

– Что стоишь? – Ши притворно нахмурилась, топнула ножкой. – Разливай! Сейчас играть сядем.

Устин помотал головой.

– Да так что-то… Ну, qui prosit?

Холомьев взял на вилку маринада и повернулся к Брону:

– Я слышал, вам надоели некоторые вещи, – сказал он доброжелательно.

Брон медленно кивнул.

– Облегчи душу, пархатый, – прогудел Выморков. – Получшает.

Познобшин схватился за кудри и приподнялся, однако Ши его осадила, напомнив:

– Что за обиды? Надоело, так надоело. Или соврал?..

Метнув в сторону незадачливого миссионера возмущенный взгляд, Брон сел и буркнул:

– Ладно… Но если каждый…

– И что же конкретно? – перебил его Холомьев во избежание ссоры.

Тот задумался, посидел некоторое время молча, а после сказал:

– Спрашиваете, что?.. Ну, конкретно, так конкретно.

Набрал в грудь воздуха и начал перечислять:

– Руки, ноги, пальцы, язык, дыхательное горло, коленные чашечки… Мысли, планы, тревоги, мечты, заботы, догадки, надежды, воспоминания… Бульвары, парки, набережные, челны, пароходы, самосвалы, автовокзалы… Николаи, Антонины, Вероники, Севастьяны, Александры, Юрии, Познобшины и Ящуки… Доги, медведи, бараны, стрекозы… Города, поселки, ГВНы, Обрыни, Азия, Африка, Антарктида… Сумерки, рассветы, приливы, луна…

Выморков внезапно начал отбивать ритм, похлопывая в ладоши. Помедлив, к нему присоединился Горобиц, а вслед за ним и остальные. Темп нарастал, и вместе с ним частил Познобшин, все больше забирая вверх:

– Кварки, квазары, атомы, протоны, белковые цепи, биотоки, логарифмы, килобайты, силлогизмы, макролиды…

– Стоп! – ударила Ши. – Достаточно, все довольны.

Она отбросила прядь ломких волос, перечеркнувшую бескровное лицо, и объявила:

– Давайте начнем игру.

– М-мм! – замахал руками Вавилосов и приглашающим взмахом обвел стол. Может, чуть позже?

– Нет, сейчас, – отрезала Ши. – Иначе все нажрутся. Один Брат Ужас останется в уме.

Устин погрустнел.

– А почему обязательно играть? – осведомился запыхавшийся Брон. – Я, если что, только в дурака…