Место в жизни

– Зато он знает ее, – улыбнулся мой новый знакомый и кивнул куда–то в сторону.

Она вернулась к нему. Просто подошла и села на свое место.

Я посмотрел на пустой стул рядом со мной. Потом вновь на нее. И снова на стул, на который, словно по команде, уже забиралась какая–то маленькая блондинка. Мне хотелось крикнуть: «Эй, дорогуша, подожди! Здесь занято! Здесь сидит моя…».

Так. Что это, черт побери? Что со мной происходит? Я ревную? Да! Безумно! Катастрофически! Да! Да! Да! Мне больно от одной только мысли, что она вернулась к нему, хотя я прекрасно понимал, что по–другому и быть не могло. Что она собственно никуда и не уходила, чтобы возвращаться, но мне было плохо – очень плохо. Я забыл обо всем. Забыл о жене, которой только недавно по телефону сказал «Я люблю тебя», забыл о друзьях, родителях, работе. Я вообще забыл о всей своей жизни, которую еще недавно так ценил, и которой был чертовски доволен. Сейчас я желал другую. Другую жизнь. Другую женщину. Другую пятницу. Раз и все.

Я отвернулся. Достал из мятой пачки сигарету, сунул ее в рот и уставился на щербатую поверхность стойки.

– Не стоит, – вновь услышал я вкрадчивый голос бармена.

«Приятель, ты мне уже начинаешь действовать на нервы. Мужик ты хороший, но, как говорится – хорошего–то понемножку».

– Чего не стоит? – спросил я, глядя ему в глаза.

– Того, что не стоит, – все также лукаво парировал бармен.

– Не понимаю…

– Все вы прекрасно понимаете.

– И все же?

– Забудьте, – он отвернулся и я понял, что разговор окончен.

– Нужно проветриться, – бросил я ему в спину. – Может, подержите для меня стульчик? Будет жалко потерять такого собеседника!

– Вряд ли получится, – услышал я, по–прежнему, глядя в спину того, кто это сказал.

– О`кей, – буркнул я и спрыгнул на пол. – Рассчитаемся?

– Успеется, – услышал я.

Вот черт, ко мне явно потеряли интерес, хорошо хоть, что еще пока вызываю доверие. Это в целом неплохо.

Я вышел на улицу. Весенний вечер тут же принял меня в свои объятия. Было тепло, а сигаретный дым лишь усиливал это ощущение. Город погружался в ночь. Ночь то время, когда легко быть наедине с самим собой. Наедине с городом. Ты видишь и слышишь все, что скрывает сумасшедший ритм дня. Ты погружаешься в город, чувствуешь его. Тебе одновременно спокойно и страшно, весело и грустно.

Я услышал за спиной какую–то возню и обернулся. И вновь услышал свое сердце.

Они уходили. Точнее, она помогала уйти своему…

Все равно. Пусть будет, другу.

– Что смотрите? Помогите! – услышал я.

Я шагнул к ним. Ее друг скользнул по мне пьяным взглядом, тыкнул пальцем и что–то забурчал.

– Вот, давайте сюда, – сказала моя незнакомка и направилась к припаркованному по близости автомобилю.

Через несколько минут все было закончено. Друг спал на заднем сиденье, а она, сев за руль, завела машину. Я закурил и уже собирался проводить их взглядом, но она, видимо решив немного прогреть двигатель, присоединилась ко мне. Или?

Мы стояли и молча курили. Я думал о том, что угораздило же меня так влюбиться и что же мне теперь делать?

– Что ж, спасибо за танец и за… – она кивнула в сторону машины.

Я уже собирался сказать «Прощайте», как заметил выходящего из паба моего нового знакомого – бармена. «Меня ищет», – мелькнуло в голове.

Но я ошибся. Тот спокойно вышел и, даже не оглянувшись, пошел в противоположную от места, где мы стояли, сторону.

– Эй! – крикнул я.

Но он продолжил идти, пока не скрылся за углом.

– Странно, – подумал я. – Ладно, с другими рассчитаюсь.

– Что ж, я говорю, спасибо за танец…

– Да. Вам тоже… спасибо, – промямлил я. Наверное, это то немногое, что я вообще мог сейчас сказать, потому что единственным моим желаниембыло просто обнять ее и не отпускать. Никогда. Быть всегда с ней рядом, видеть, слушать. Вечно. Главное рядом. Главное с ней. И плевать, что уже было и есть сейчас. Хотелось думать о том, что будет. Могло бы быть.

Думаю, она увидела. Уверен, она поняла. Несколько секунд наши глаза еще что–то шептали друг другу, а потом…

– Пока, – сказала она.

– Пока, – согласился я. Согласился и возненавидел себя. А возненавидев, согласился уже и с этим.

Она села в машину и уехала. А я остался. Один… Мы больше не встретимся. В этом почему–то я был уверен. Как и в том, что отказался сейчас от чего–то очень важного. От того, чего у меня еще никогда не было, и теперь уже никогда не будет.

Это было правдой.

Я выбросил сигарету и пошел в паб. Когда за моей спиной дверь, словно турникет на границе, отрезала меня от всего, что было в моей жизни реального, мне показалось, что я услышал какой–то резкий неприятный звук – внутренне я даже вздрогнул или мне показалось, что вздрогнул. Но было что–то, чего я еще не понимал, точнее не понял в тот момент. Паб тут же дыхнул на меня своим пьяным от музыки и разговоров посетителей перегаром, и я тут же нырнул в собственные мысли. Расплатиться и убраться. А потом забыть. Все забыть и жить дальше. Если получится. Если позволят. А кто, это уже другой вопрос. И вообще это другая жизнь. Моя, но другая.