место во втором ряду(СИ)

На следующее утро Ила почти и не вспомнила свои вчерашние размышления- сомнения. Просто знала, что должна доделать начатое накануне дело. И от своего дома, по спирали расширяя площадь поисков, ещё полдня потратила на совершенно пустое занятие - поиски несуществующих следов. Отрицательный результат - тоже результат. Известное дело. Успокоила себя. За то, совесть чиста. Пыталась, сделала всё, что смогла.

Так же, как и о дороге, Ила благополучно забыла и о визите Рэкса. Правда, иногда, в очертании высоких зимних облаков, или в бликах солнца на прозрачной воде виделась ей то морда какого-то зверя, то радугой уходящая дорога. Да и сны. Ила никогда не помнила свои сны. В них было нечто... Лёгкие необычности, странные вещи, неуловимые ощущения - это её сны, сопровождавшие всю жизнь. Ила привыкла к ним, привыкла к свету, лёгкости, к тихой энергии, которые шлейфом оставляли ей ночные сновидения. Так вот, эти сны прекратились. В эту зиму она, совсем! Не видела снов. То, зимнее время, те последние зимние месяцы - нечего было о них вспомнить, не за что зацепиться! Время тогда, будто, остановилось. Нет, то время, оно не текло, не струилось, как принято говорить, обозначая скорость событий. То время - оно было чем-то полу застывшим, то ли вязким, то ли - прозрачным, готовым каждый миг или окаменеть окончательно, или...

Или - вот так, как с Илой - вдруг встрепенуться, стряхнуть с себя, всплывший, Бог знает, из каких глубин памяти, запах приторной кулинарной эссенции, придавивший, как не дающее вздохнуть, старинное пуховое одеяло и, почти не веря себе, оглянуться вокруг! Не может быть! Весна! Воздух! И небо! И вылезающая из всех щелей трава! И цветы - мелкие, яркие соцветия! И, опять, воздух! И прозрачная лазурь притихшего, прислушивающегося, что же твориться в его глубинах, моря. Неужели, эти же волны бесновались и рушили всё вокруг! Всего несколько дней назад? Эти вывороченные, огромные глыбы! И она протискивалась между ними к обжигающей, холодной воде? Это всё было? На самом деле? Изо дня в день! Да, всё это, и многое другое вместилось в сжавшемся до булавочной головки том вязком, безликом, что царствовало здесь, упивалось абсолютной властью. Какое счастье! Она вынырнула, возможно и в последнее мгновение, из засасывающего, обволакивающего покоем омута, каким-то образом, разорвала опутавшую её мягкую, невесомую паутину. Пусть Мурка возвращается после нескольких дней скитаний худющий и голодный, со свалявшейся шерстью, шрамами на морде и порванным ухом! Но с горящими страстью и убийством глазами! Пусть Милка вопит и рвётся с привязи! И те капли молока, которые удаётся надоить, невозможно взять в рот! Это всё правильно! Это - жизнь! Настоящая жизнь. Жизнь, когда ты должен что-то делать, к чему-то стремиться, ставить перед собой какие-то цели, когда не остаётся времени на размышления об этом самом времени - бежит оно, течёт, или стоит на месте! Ты просто живёшь! И это прекрасно! Прочь "зимнюю спячку"! Прочь тоску, сплин, депрессию! Любое из этих слов, и все вместе, не входят в её лексикон, не подходят её состоянию, её мироощущению! Решила Ила. Но и обманывать себя, делать вид, будто ничего с ней не было, и зима прошла "нормально", она не могла.