Место встречи изменить легко

— Надо же! Всем нашим расскажу, что ты меня за грабителя приняла! А что, очень похож? Ладно, ты мне вот что скажи: ходила ты тогда на выставку в «Бездомную кошку»?

— Ходила… — Катерина помрачнела, вспомнив, к каким последствиям привел этот поход.

— Что, так плохо? — Четверкин истолковал ее реакцию по-своему.

— Ты же знаешь, как я к авангарду отношусь, — уклончиво ответила Катя.

— О, а у меня как раз есть приглашение на одну выставку — никакого авангарда, кондовая классика: ручейки и березки! Вся Европа рыдает! Хочешь — сходи, а? Я бы сам пошел, да, понимаешь, срочный заказ, для одного миллионера копию Сикстинской капеллы в бане на потолке сделать нужно.

— Нет! — Катя испуганно попятилась. — Честно говоря, на той выставке, куда я с твоей подачи пошла, у меня такая неприятность случилась…

— Да ты что? — Гриша забыл о Сикстинской бане и настроился со вкусом поболтать. — А в чем дело?

— Ты галериста Иннокентия Крутилло знаешь? — начала Катерина издалека.

— Это который мыло скупает?

— Мыло? — Катя подпрыгнула. — Какое мыло?

— Хозяйственное. Самое что ни на есть вонючее.

— То-то меня всюду преследовал запах хозяйственного мыла! — Катино лицо просветлело от такой догадки.

— Ага, — продолжал Гриша, — у него какая-то американка знакомая только таким мылом пользуется, вот Кеша его по всей нашей необъятной стране разыскивает и американке чемоданами возит. Я его, кстати, на днях встретил — мрачный, как ворона на похоронах. Достал, говорит, где-то целый чемодан этого мыла, собирался в Америку везти, а жена, стерва, из вредности его куда-то отправила малой скоростью, так что все труды насмарку.

— Да что ты! — Катины глаза заблестели. — Как интересно!

— Так пойдешь на выставку?

— Потом, потом, — попятилась Катерина, — в следующий раз. Мне работать надо.

Катерина взлетела на свой этаж, не заметив, что лифт в кои-то веки работает. Она мечтала наконец сесть за работу. Будущее панно стояло перед глазами. Перед дверью она, конечно, замешкалась в поисках ключей и успела услышать голоса снизу. Свесившись через перила, Катя узнала дворничиху Зинаиду и генеральшу Недужную.

— Это ведь до чего же люди бывают жадные! — с чувством говорила Зинаида. — Просто слов моих не хватает! Вот зачем ей столько мыла, скажите на милость?

— Ты о ком говоришь-то, Зина? — спросила генеральша.

— Да о Тоньке Барсовой из второго подъезда!

— Так ведь она переехала?

— Так я о том же. Тонька-то переехала, квартиру поменяла поближе к сестре, на Матроса Бодуна, а новая жиличка на ее место въехала и позвала меня прибрать. Но мне-то что, мне не тяжело, особенно если заплатят…

— Ты давай ближе к делу, то есть к мылу, — пробасила генеральша.

— А я о чем толкую? Стала я на балконе прибирать, смотрю — ящик здоровенный, что твой гроб! Я этот ящик-то открыла, а он мылом набит по самое не могу.

— Каким мылом? — живо заинтересовалась генеральша.

— Да самым никудышным, — презрительно отмахнулась Зинаида. — Хозяйственным, какое раньше по девятнадцать копеек продавалось. Воняет так, что просто сил моих нет! Тонька-то в больнице сестрой-хозяйкой работала, видать, и тащила с работы что плохо лежало. Что могла, с собой на новую квартиру увезла, а мыло это сейчас никому не нужно, так она его здесь и оставила. Я новой жиличке говорю: так, мол, и так, а она мне — заберите, говорит, Зина, это мыло и делайте с ним что хотите. Вот я теперь и думаю: чего мне с ним делать?

— Так ты бы его не брала, — посоветовала генеральша.

— Так задаром же, как не взять? — искренне удивилась Зинаида. — Вам, Опупея Кондратьевна, мыло не нужно?

На самом деле генеральшу Недужную звали Эпопеей Кондратьевной, но соседи зачастую на разный манер перевирали ее имя. Генеральша давно к этому привыкла и никого не поправляла.

— Да нет, — не нашлась она, — что мне с ним делать?

— Говорят, его если развести и табачной пыли добавить, так можно цветы комнатные поливать, герань там или фуксию, — от тли очень хорошо.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — Генеральша поплевала через левое плечо. — У меня, слава богу, никакой тли в помине нет. Да и вообще у герани такой резкий запах, что она никого не боится. Ни тли, ни мошки, ни другого какого вредителя.

— Не хотите — ваше дело, — разочарованно вздохнула Зинаида. — Мое дело — предложить, ваше — отказаться.

Из-за поворота лестницы огромным колобком выкатилась Катерина.

— Зина, — воскликнула она умоляюще, — мне не послышалось? У вас действительно есть целый ящик хозяйственного мыла?

— Есть. — Зинаида подозрительно уставилась на профессорскую жену. Весь дом считал, что у них с мужем тараканы в голове, причем никакой дихлофос их не берет.

— Зиночка, умоляю, продайте его мне!

Зинаида, которая только что мечтала избавиться от мыла, на этот раз заколебалась. Неожиданно Кате на помощь пришла генеральша Недужная.

— Что это ты, Зинаида, в спекулянтки записалась? — строго спросила она. — Сама говорила, мол, мыло это девать некуда, а теперь норовишь с человека побольше содрать? Отдай ей даром, да и дело с концом!

— И то верно, что это я. — Зинаида повеселела.