Место встречи назначает пуля

В их перепалку поспешил вмешаться Гуров.

– Затухни, Черкес, – сказал он. – Тебе не один хрен, из чего шмалять? Заодно и своих птенчиков сэкономишь.

– И то верно, – сдался Крячко. – Ладно, пошли…

Как и сказал Скулатый, идти пришлось не больше километра. Сразу за старенькими покосившимися дачками, в которых, как показалось сыщикам, никто и не обитал, им открылся вид на конусообразный, выложенный из красного кирпича двухэтажный особняк, обнесенный таким же красным забором с расположенными по периметру острыми шпилями. У металлических ворот сиротливо стояла серебристая «десятка».

– Подкрепление, – прокомментировал этот факт Скулатый. – Кореец держит у себя в особняке только троих «быков». На этой приехало еще трое. Больше у него нет, как я и сказал. Двоих мы сегодня с Тараном уже вальнули…

Они обогнули дачи и приблизились к особняку на расстояние двухсот метров. Но большего им не позволили. Гуров заметил в окне второго этажа темную фигуру с нацеленной в их сторону винтовкой и крикнул:

– Ложись!

Он первым рухнул на землю. Рядом с ним растянулся Крячко. Чуть дальше Скулатый. Таран упал кулем, выронив из пальцев только что выхваченный мини-автомат. Гуров повернул голову и заметил маленькое пулевое отверстие точно по центру лба Тарана. Глаза братка были пустыми.

Скулатый не стал долго разлеживаться. Сыщики не могли не отметить того факта, что в критической ситуации он действовал быстро и стремительно. В одно мгновение пистолет оказался у него в правой руке, а сам Скулатый, откатившись в сторону, профессионально взял на прицел фигуру в окне. Грохнул выстрел, и Гуров, тоже успевший к этому моменту вооружиться выданным ему «магнумом», заметил, как человек вывалился наружу в оконный проем. Скулатый попал с первой попытки.

Однако последующие действия обосновавшихся на территории особняка боевиков Корейца не заставили себя ждать. Пластины металлических ворот разошлись в стороны, и в проеме возникло трое человек с автоматами. Засвистели пули, и нападавшим пришлось спешно менять место дислокации. Гуров укрылся за трансформаторным щитком и вскинул «магнум» на уровень лица. Крячко досталась менее удобная позиция. Он привалился спиной к стоящему неподалеку переполненному мусорному баку, качнул его, и кое-что из содержимого просыпалось ему на голову. Стас от души выругался. Пули застучали по металлу. Скулатый кувыркнулся через голову. Один раз, второй, третий… Преодолев таким образом два или три метра, он оказался в непосредственной близости от забора, тянущегося по территории вотчины Корейца.

Гуров понял, что медлить больше нельзя. Не та ситуация, когда есть смысл, что называется, «держать марку». Тут либо ты, либо тебя. Полковник предпочел роль охотника, нежели жертвы. К тому же те, кто сейчас так яростно защищал Корейца, были типичными отморозками. Гуров отлично знал об этом. Велико было желание воспользоваться собственным «штайром», но идти на такой риск не хотелось…

Высунувшись из своего укрытия, сыщик заставил «магнум» сказать первое веское слово. Оружие дернулось в его руке, выплевывая смертоносный снаряд, а через секунду один из автоматчиков, схватившись за живот, рухнул на месте. Почти сразу следом за Гуровым выстрелил Скулатый. Его снайперские показатели вновь оказались на высоте, и изначальное число автоматчиков сократилось до одного человека. Стрельба мгновенно стихла, и противник с открытого пространства в проеме подъездных ворот благоразумно ретировался за корпус серебристой «десятки». Открывать огонь он не торопился. Выжидал. Гуров вновь высунулся из своего укрытия и трижды спустил курок «магнума», не столько в надежде поразить неприятеля, сколько лишая его возможности предпринять ответные действия. Напарник понял Гурова без слов. Сказывались годы совместного сотрудничества. Отлепившись от мусорного бака, Крячко рванул вперед по направлению к «десятке».

Едва смолкло оружие Гурова, автоматчик выскочил из-за корпуса и практически лицом к лицу столкнулся со Станиславом. Дуло автомата взметнулось вверх, но Крячко проворно нырнул под него, ударил парня в живот и, когда тот сложился, поддел его еще и мощным апперкотом снизу. Ноги противника оторвались от асфальта, его подбросило вверх, а уже через секунду он приземлился на спину, издав при этом неопределенный горловой звук.

Скулатый был уже рядом, и, прежде чем Крячко смог как-то среагировать на его действия, браток всадил в грудь поверженного две пули.

– Никаких раненых. Никаких пленных, – жестко изрек он, обращаясь к Станиславу. На лице у Скулатого застыло выражение злости. Глаза превратились в две узкие щелочки. – Только огонь на поражение. Косить всех! Наглушняк!

– Понял, шеф. – Крячко выпятил нижнюю губу и сплюнул через нее. – Я как-то с ходу не врубился… Отсутствие практики и все такое…