Место встречи посещать нельзя

Он сел за стол, водрузил перед собой сундучок и произнес:

– Значит, начнем с самого начала. Дмитрий Григорьевич, расскажите, как вы познакомились с артисткой Еленой Лукошкиной?

– С кем?

– Наверное, вы знали ее просто как Леночку. Заслуженная актриса, ваша подруга… и родственница.

Дмитрий Григорьевич молчал. По его лицу было невозможно что-либо понять, но настроение у него ухудшилось, это точно.

– Не понимаю, о чем идет речь.

– Не понимаете? Отлично. Тогда пригласим сюда вашу жену. Мне кажется, ей найдется, что вам сказать.

Вероника влетела в кабинет следователя, бледная, красивая и снова в слезах. Она не стала ничего говорить, а просто с размаху залепила пощечину мужу.

Удар был такой силы, что не ожидавший его мужчина пошатнулся и чуть было не свалился на пол вместе со стулом.

– Вероника… Верка… Ты это чего?!

– Подлец! Ничтожество! Тварь ты конченая! – закричала в ответ Вероника, примеряясь, как бы ей еще раз стукнуть мужа.

Этого ей не позволили сделать вбежавшие следом полицейские, но закрыть рот женщине они не могли. Да и не было такой необходимости, потому что, дав выход первому и самому сильному накалу эмоций, дальше Вероника начала изъясняться уже в более приличной форме.

Рыдая, она упала на стул и закричала, глядя на мужа ненавидящими глазами:

– Я все знаю! Я все видела! Я видела, как погиб мой бедный Степашка!

Дмитрий Григорьевич нахмурился:

– Его задавила машина.

– Мне прислали видео! Это была твоя машина! И ты сидел за рулем! И ты специально наехал на Степашку! Ты его убил! Нарочно! Из ревности! Переехал колесами так, что все его маленькие косточки хрустнули. А потом еще раз по нему проехался! Гад! Сволочь! Убийца!

– Не сходи с ума, Вероника. Это был несчастный случай.

– Ты два раза по нему проехал!

– Это от растерянности. Пришел в ужас, понимал, что натворил. Вот и дал случайно задний ход.

– Ты мне солгал! Сказал, что песика задавили на улице!

– Не хотел тебя расстраивать. Предвидел твою реакцию. И как теперь понимаю, был совершенно прав.

– Ты говорил, что найдешь убийцу Степашки! И как бы ты стал искать самого себя?

Дмитрий Григорьевич закатил глаза. Мол, что за дурь на тебя напала, женщина.

– О-о-о!.. Я теперь поняла, что ты за человек! И я никогда не прощу тебе смерть Степашки! Никогда! Никогда!! Никогда!!!

Дмитрий Григорьевич отвернулся от жены, делая вид, что любуется своими ногтями.

– Я знаю, для чего ты его убил! Да, ты его никогда не любил, но убивать, конечно, вовсе не собирался. Но тебе нужен был труп! Срочно! Нужен был предлог, чтобы отправиться на то кладбище и порыться в той могиле!

– Вероника!

Дмитрий Григорьевич забыл про свои ногти. Теперь все его внимание было сосредоточено на жене, взгляд полыхал гневом.

– Молчи! Не лезь в дела, в которых ничего не понимаешь!

– Конечно, Вероника же модель! А все модели тупые куклы! Так ты думаешь? Вы все так думаете! Так вот, я тебя неприятно удивлю, но я вовсе не такая уж дурочка. И уши точно имею. И глаза тоже! И я видела, что драгоценностей у Степашки здорово прибавилось! В сундучке были и такие вещи, каких у него никогда не было! Или ты думал, что я не отличу изделие дома Картье, если его увижу, от тех дешевых собачьих побрякушек с «Али»? У тебя на руках имелись драгоценности, которые дурно пахли. Как ты там сказал, они горячие? Ты боялся оставить их в доме, мало ли что, вдруг к тебе все-таки придут с обыском. И ты решил их на время спрятать. Сначала хотел закопать у себя на участке, но потом решил, что это не слишком надежно. Если обыск будут проводить солидные люди, то воспользоваться металлодетектором для них не проблема. Значит, на принадлежащей тебе по закону земле нельзя прятать. Тогда ты подумал про берег озера, который ты хоть и оградил забором, но так и не сумел до сих пор оформить по закону. Но там тебе тоже не понравилось. Там дыра в земле сразу бы бросилась в глаза. Тогда ты и потащил меня на кладбище. И могилку выбрал не случайно! Ты знал, что ищешь, с первой минуты, как мы туда вошли. Ты сразу же привел меня именно к этой могиле и ни про какую другую и слышать не хотел!

Вероника выдохлась и на какое-то время замолчала.

Дмитрий Григорьевич брезгливо смотрел на жену, жадно хватающую воздух ртом, потом пожал плечами:

– Не понимаю, о чем вообще говорит эта женщина. Впрочем, догадываюсь, от пережитого горя у нее помешался рассудок. Бедная, девочка, пойдем, я отвезу тебя к хорошему доктору.

– Не нужно! Знаю я твоих докторов! Запихнуть меня в дурку хочешь, как двух своих прежних жен, чтобы их там до смерти уколами закололи? Не выйдет! Я еще не все рассказала! У меня на тебя такое досье накопилось, на десять пожизненных хватит!

Дмитрий Григорьевич поморщился:

– Дурочка! Что ты такое говоришь!

И тут подал голос Коршунов: