Месторождение №3. Спящий дракон

– Найден Лом, – изрек мой найденыш, резким движением откинув за спину «капюшон» из одеяла, позволяя рассмотреть изуродованное шрамом лицо, и уверенно протянул ладонь для рукопожатия. – Тиша о вас рассказывала… ну, когда не ржала с моего имени. Что теперь-то?

– Лом, – виновато всхлипнула я, не в силах бороться со смехом, и сунула ему грелку. – Найден Лом! Ох, да как ты школу закончил, тебя же должны были задразнить насмерть!

Найденыш пожал плечами под одеялом.

– Как-то закончил. Но ничего, – искоса взглянув на меня, хмыкнул он, – ты, похоже, решила наверстать и задразнить-таки… чаю? Или чего-нибудь посерьезнее?

Хотен, по всей видимости, собирался отказаться и уйти. Но вместо меня ответил мой желудок, еще отлично помнивший, что такое «посерьезнее» в исполнении Найдена, и тот беззлобно рассмеялся:

– Понял, вопрос глупый. Подождите здесь пару минут, хорошо? Добегу до кухни, заодно грелку наполню.

Я виновато кивнула и, получив рекомендацию не разуваться ни в коем случае, уселась на вторую кровать: стул в комнате был всего один, металлический, холодный даже на вид. Хотен с сомнением покосился на него и остался стоять, прислонившись к стене и выжидательно склонив голову к плечу.

– Что? – неловко спросила я.

Хотен скрестил руки на груди. В его исполнении жест вышел чрезвычайно внушительным.

– И как ты не побоялась?

Уточнять, чего именно, я не стала. Парень с жутким шрамом и татуировкой – пусть не каторжной, но все-таки; словивший по голове, оставшийся без документов и денег… а я притащила его к себе домой. Выхаживать.

– Он был под присмотром. Я попросила Беримира. Да и… ну вот честно, ты бы смог бросить человека замерзать насмерть?

Хотен чуть прищурился и улыбнулся. Открыто и насмешливо. Теперь он гораздо больше напоминал парня, с которым я начинала встречаться, а не всегда собранного и настороженного ревизора третьего чина, – и я невольно улыбнулась в ответ.

– Я уже боюсь тебя оставлять, – сказал он. – После первой командировки обнаружил тебя в компании порядочников, второй раз – продавшейся на одиннадцать лет проектному бюро за климатический купол. А теперь – с собакой, автосанями и с бывшим, ночующим у тебя, чтобы присмотреть за вторым холостым мужчиной в доме.

– Велислава – не порядочник, – только и могла возразить я. – Она дочь капитана, но работает инженером-конструктором.

Про ночлег под одной крышей я ему не говорила ни слова. Но кто сомневался, что он обнаружит что-нибудь, указывающее на него?..

– А Беримир помолвлен, – понимающе кивнул Хотен. – Это не претензии. Я просто удивлен, как быстро все меняется.

Быстро?

– Когда мы начали встречаться, я еще даже институт не окончила, – напомнила я, чудом сдержав поток возражений. – Разумеется, я изменилась с тех пор. Как и ты…

Особенно ты.

Студента Верещагина никто не боялся. Он был балагуром, весельчаком и душой компании, и я страшно гордилась собой, когда привлекла его внимание. Только вот с первой своей практики Хотен вернулся с шумом и фанфарами, отправив на рудники заместительницу директора ПищКомба номер пять. Талантливым студентом заинтересовался Особый корпус… и на выпускника Верещагина уже поглядывали с опаской. Все знали, что он далеко пойдет. И наверняка потащит за собой свою зазнобу…

Что ж, за семь лет мы и впрямь ушли чертовски далеко от себя прежних.

– Эй, что за кислые рожи? – удивленно спросил Найден, появляясь в дверях.

В одной руке он нес заварочный чайник, во второй – внушительную сковороду, и одеяло ему приходилось придерживать подбородком, из-за чего удивление вышло несколько невнятным. К тому же сковорода немедленно пошла в психологическую атаку, распространяя запах жареной картошки и красного перца с кориандром, и рожи очень быстро превратились из кислых в заинтересованные. Даже Хотен чуть подался вперед, неотступно провожая Найдена взглядом.

– Тарелок нет, – покаялся гостеприимный хозяин и пристроил сковороду на письменный стол. – Не успел купить, а чужие брать… ну, рискнул бы разве что в женском общежитии, но никак не здесь. Не то чтобы ребята агрессивные, но…

– Становятся агрессивными, когда дело доходит до мытья посуды? – предположила я, тотчас вспомнив мужское общежитие института.

Хотен адресовал мне возмущенный взгляд. За ним грязной посуды не водилось даже во времена студенчества – но на фоне четырех этажей его сокурсников этот крохотный проблеск любви к чистоте и порядку терялся мгновенно, и впечатления от посещений у меня оставались крайне гнетущие.

– Нет, просто не моют, – пояснил Найден и снял со сковороды крышку.

После этого сомнения насчет еды при столь сомнительной сервировке перестали терзать даже Хотена. Не знаю, как у найденыша это выходило, но абсолютно все, приготовленное им, хотелось сожрать немедленно и в количестве.

– Я тебя из проектного бюро выдернул? – смущенно уточнил Найден, аккуратно складывая одеяло на своей кровати. Судя по комковатым очертаниям под толстым шерстяным свитером, грелку он уже привычно примотал к голому телу и теперь чувствовал себя гораздо лучше, что не могло не радовать.