Метафизическая антропология

Далее Гийом Фэй великолепно описывает эту идеологию через ее характерные признаки. Во-первых, общественная жизнь должна управляться Традицией, забвение которой низводит нас в бездну упадка. Во-вторых, все, что относится к нашей эпохе, отмечено мрачной печатью этого упадка, и чем дальше мы удаляемся в прошлое, тем меньше упадка, и наоборот. В-третьих, имеют значение, в сущности, только «внутренние интересы и действия, обращенные на созерцание неизвестно чего, обобщенно именуемые «бытием». Данного рода «философию» отличает своего рода «прогрессизм наоборот» и «патологический нарциссизм», основанные на закомплексованном христианстве. Пользуясь всеми благами современной цивилизации, традиционалисты не устают проклинать ее, что придает всей их болезненной деятельности характерный эстетический отпечаток «антимодернизма». «Этим они открывают подлинную подоплеку своих проповедей, как выражения нечистой совести, как способа компенсации для буржуазных натур, несколько неловко чувствующих себя в современном мире, но неспособных уйти от него».

Проповедуя самые причудливые формы общности, воспевая коммунитаризм, традиционалисты все время упиваются своим болезненным гипертрофированным «Я». Считая себя венцом творения, традиционалисты склонны изображать свою жизнь как миссию, подвиг, провиденциальный акт, направленный на спасение грядущих поколений из плена технократической цивилизации. Причем их нисколько не смущает тот очевидный казус, что эти самые грядущие поколения их не поймут, ибо, согласно их же теории, человечество вырождается и глупеет.

Защита «высших ценностей» у традиционалистов никак не связывается с местом их воплощения, служением практическому делу, стране, народу. Они предпочитают угодливое любование идеальными воздушными замками. Архитектоника их логических построений без труда выдает в основе своей сугубо семитический монотеизм с его нетерпимостью к любой иной умственной культуре. Во всех писаниях традиционалистов поэтому легко улавливается характерный запах ленивого самодурства восточных монастырей.

«В действительности дух современных традиционалистов представляет собой неотъемлемую часть западной торгашеской цивилизации, как музей есть часть цивилизации супермаркетов. Традиционалист — это теневая сторона, оправдание, живое кладбище современного буржуа, духовное дополнение к нему, позволяющее ему верить, что можно любить и Нью-Йорк, и телевизионные фельетоны, и рок, лишь бы у тебя был «внутренний мир».

Традиционалисты выступают глашатаями «регрессивной утопии», покрытой туманом неизвестно какой первоначальной Традиции. Генетическую слабость своей конструкции, согласно меткому замечанию Гийома Фэя, они все время пытаются спрятать под помпезным лозунгом некоего «особого, третьего пути», при этом их взгляд на мировую историю убого линеен, что еще раз связывает его мировоззрение с маргинальными постулатами христианского обскурантизма.

«Как иудео-христианство, только на иной манер, традиционалист говорит «нет» миру и тем самым выступает против традиции собственной культуры. В сущности, традиционалист — это человек, который никогда не понимал, что такое Традиция, как идеалист — это человек, который никогда не понимал, что такое идея».

Традиционалистов можно было бы оставить в покое, предоставив им возможность забавляться наедине со своими патологическими утопиями, если бы не тот негативный эффект, который порождают их умствования в нестойких умах.

Целая плеяда последователей Генона перешла в ислам: Мишель Вальзан, Фритьоф Шуон, Титус Буркхардт, Клаудио Мутти, подвергся обрезанию даже левый коммунист Роже Гароди. Впрочем, современная русская история наглядно показала, что коммунисты — это вообще непредсказуемые люди, как пуля со смещенным центром тяжести. Попадает в одно место, но откуда вылетит неизвестно. Как и левый товар, левые идеи ненадежны.

Массовый «исход» европейцев в ислам и гностические секты под эгидой союза элит христианства и ислама во имя защиты призрачных духовных ценностей создал в Европе реальную угрозу расовой и культурной идентичности целого континента.

В 1993 году во Флоренции состоялся форум европейских мусульман под характерным генонистским названием «Ислам — шанс для Европы». Заправляли на нем прозелиты и расовые инсургенты — мусульмане европейского происхождения с христианским прошлым, заявляя при этом, что еще сам Мохаммед предсказывал обращение всей белой расы в ислам. Как следствие во Франции возникло альтернативное движение под названием «Белый бумеранг», ибо в этой стране неевропейский расовый субстрат составил уже 10 % от общего состава населения. Характерные масштабные явления, естественно, получили красноречивые названия «исламобоязнь», «востокобоязнь», «югобоязнь».

В связи с этим идеологи «новых правых» все чаще заявляют о необходимости создания вокруг Европы «генетического занавеса» и проведения в жизнь стерилизации всего континента с целью очищения его от инорасовых включений, или все это обернется «генетической катастрофой».