Метафизическая антропология

Евразийская концепция похожа на путешествие по кругам дантова ада, где на каждом уровне происходит осознанный, рассчитанный вампиризм, где одни с невинным видом и неприметно обирают других, прикрывая свой хищный умысел сладкоречивым и высокопарным витийством о духовности, братстве, священном и вечном. Для всех пропагандистов евразийской концепции мы приведем лишь одно высказывание основоположника научного сионизма Теодора Герцеля: «Ничто так не расшатывает общественные устои, как милостыня». Уж основатель Израиля знал, что говорил. Милостыня разлагает как дающих, так и берущих ее, ибо и те и другие включаются в игру по передаче социально-психической деструктивности. Всякая ценность труда, его качества, эффективности, профессионализма — вся огромнейшая пирамида тончайших общественных отношений, создаваемая поколениями людей, способна рухнуть в одночасье, если кто-то кого-то всего лишь разжалобит и если жалость после этого превратится в эпидемию. Все свойства человеческого духа опустятся раз и навсегда на уровень нищенской шляпы, и та сделается универсальным мерилом духовных ценностей.

Качество концепции и ее назначение всегда тесно связаны с качеством ее носителей. Присмотритесь внимательнее, и Вам все станет ясно. Л. Н. Гумилев, к примеру, никогда не скрывал, что создал свою концепцию в сталинских лагерях. Его теория пассионарности — это изнаночная сторона расовой теории Третьего Рейха, ибо он умудрился аккуратно собрать все отбросы этнопсихологии, преданные анафеме немецкими антропологами, и смастерить из них свое ужасное этноублюдочное и квазиисторическое детище — Азиопу. Заключенные часто от безделья из случайных предметов создают весьма искусные и хитрые кустарные изделия. Эта теория не исключение. Помимо тюремной мудрости «кто — кого», она несет на себе также и явные следы великотюркского шовинизма. Русские, а также иные народы ЕВРОПЫ, выглядят в ней глупыми нерадивыми варварами, не способными к самоорганизации, и только степной гений великого Турана, нехотя вторгаясь в эти нескончаемые склоки, приводит их к долгожданному покою и равновесию в законченных государственных формах. Описывая империю турок-османов, Л. Н. Гумилев с головой выдает свой генный штамп тюркофила. Крах этого противоестественного рабовладельческого государства вызывает его неподдельное сострадание. Как было хорошо и культурно, умиляясь говорит он, когда молодой турецкий аристократ обращался к матери по-польски, а к бабушке по-итальянски. При этом кормчий мировой пассионарности из евразийской скромности забывает сказать, что и мать, и бабушка этого молодого турецкого вельможи были просто белыми рабынями, купленными на невольничьем базаре для укрепления и облагораживания разбойничьей крови. Г. П. Климов гениально окрестил этот прием паразитирования низших рас на высших «генным воровством». Патологическое неприятие всего европейского, открытое прославление тюркского и монгольского миров далее затейливо увенчивается у Гумилева помпезным гимном в честь православия. Естественно, ведь пассивная религиозная доктрина, призывающая к непротивлению, весьма полезна кочевой идеологии.

В своем ниспровержении древних нордических ценностей Гумилев договаривается даже до того, что на Руси волхвы впервые появились в 1066 году как реакция на крещение. Его вопиющая безграмотность питает больное лагерное сознание, ибо в древней языческой религии славян он всюду видит кровавые жертвоприношения. И кто это говорит? Открытый апологет невольничьих базаров, где похотливый узкоглазый бай выбирает себе рабынь для удовлетворения низменных похотей, где маленьких мальчиков обрезают для продажи в наемники или оскопляют для надзирания за гаремами, в которых женщины белой расы всегда ценились дороже? Показательно, что из всех древних варварских народов он посвятил целую книгу именно гуннам, ибо они единственные были тюрками. Все остальные варвары, вторгавшиеся в пределы культурной античной Европы, были белыми европеоидами.

Евразийская, или точнее азиопская концепция Л. Н. Гумилева — это тюрко-тюремное наваждение, противное всему Белому миру. Современный телерепортер А. Г. Невзоров в одной из передач, посвященной его творчеству, выболтал, что первые издания Л. Н. Гумилева были санкционированы Политбюро ЦК КПСС. Создатели коммунистической неволи быстро увидели в бывшем заключенном своего идеологического союзника. Принцип милостыни выступил здесь во всей своей полноте, и игроки в евразийство тотчас признали друг друга. Интернационал-коммунисты, ненавидящие все русское, быстро подали милостыню тюркофилу со сходными взглядами.

В среде евразийцев национальный русский святой Сергий Радонежский пользуется особой популярностью, русские малограмотные патриоты вторят им весьма истово. Никто, правда, почему-то не вспоминает его напутственных слов Дмитрию Донскому накануне битвы с Мамаем. Вот что сказал этот канонизированный «идеолог собирания русских земель»: