Метафизика пола

Соображения, развитые далее, должны свидетельствовать о крайней силе энергии пола, если, конечно, эротическое переживание целостно и не раздроблено. Сразу отметим - для нас совершенно неприемлема не только сексология биологического направления, но и усилия тех, кто в духе бунта Руссо против "цивилизации" в защиту "природы" сегодня проповедуют почти что религию секса и плоти вместо или против Евангелия. Наиболее известный представитель подобной тенденции - Д.Г. Лоуренс. Его точка зрения прекрасно изложена Олдосом Хаксли в романе "Контрапункт", где устами Чемпиона говорится: "Вовсе не "естественные" желания и аппетиты придают облику человека звероподобность". И добавляет: "Нет, звероподобность, пожалуй, не верное слово, оно содержит в себе прямое оскорбление животным, скажем лучше, вменяет им человеческую испорченность и греховность. И виновником этого - наше воображение, наш интеллект, наши принципы, образование, традиции. Предоставим инстинкты самим себе, и они не сделают ничего дурного". В большинстве своем средний человек гнушается как тем, кто, удаляясь от "центральной нормы человечества", слишком плотолюбив, так и тем, кто, отвергая плоть вовсе, "слишком духовен". Но Лоуренс как бы отвечает: "Моя религия это вера в кровь и плоть - она мудрее интеллекта".

[6] Тем более странно, что иногда этому автору удается сказать нечто не вполне банальное, вроде вот такого: "Есть Бог Отец, непостижимый, непознаваемый. Мы несем его во плоти, в женщине. Она - дверь, в которую мы входим и через которую появляемся на свет. Через женщину мы возвращаемся к Отцу, подобно тем, кто ослеп и обезумел, видя чудо Преображения". Лоуренс чувствовал мистику крови. Но в целом такая экзальтация ведет к двусмысленным искажениям. Пеладан справедливо писал: "Реализм в любви не менее абсурден, чем в искусстве. Подражание природе в эротике становится подражанием скотине".

[7] Всякий "натурализм" есть деградация. Ибо только выделяющее человека из слепой природной стихии можно считать естественным, и не всеестественное" присуще животным. "Реализм" противен всей глобальной иерархии жизни.

Человеческая любовь, человеческий секс, если принять за "норму'1 животный мир, - извращение. По смыслу слов героя Лоуренса природное бытие для человека тождественно денатурализации. Человеческий секс совсем иной. Он свободен от сезонных периодов, впрочем, не без "умысла" в меньшей степени у женщин.

В любое время, не важно какое, человек может желать и любить; и это является естественной чертой его любви.

Когда говорят, что секс есть физиологическая потребность человека, делают ошибку. Человек может без него жить. В сущности, у человека никогда не бывает "физического" полового желания; по сути, желание человека всегда психическое, желание же физическое только "отблеск". Только у очень примитивных людейдело обстоит несколько иначе. "Круг событий" для них замыкается слишком быстро - остается чистая похоть, иногда - еще одно, тоже животное, желание, о котором сейчас и пойдет речь.

Сексология, наряду с прочими мифами, создала миф об "инстинкте размножения" как основе эротизма. По их мнению всю жизнь определяет инстинкт самосохранения и инстинкт продолжения рода. Это якобы фундаментальные силы, связанные с родом, и действенные у человека не менее, чем у животных. Ограниченность и плоскостность этой теории ясна из невольного саморазоблачения позитивистов вроде Морселли

[8], доказывающих будто индивид борется за существование и питание, чтобы размножаться и размножается ради сохранения вида. Так высшей целью становится некая "непрерывность универсальной жизни".

Нам нет нужды вообще говорить об "инстинкте самосохранения". Тем более указывать на проявления, его не только нейтрализующие, но и упраздняющие вовсе, разъяснять отсутствие какого-либо отношения этого инстинкта к "конечным целям рода". Как раз так называемый "инстинкт продолжения рода" может ставить первый инстинкт под вопрос, а то и вообще делать пусть заботу о собственном здоровье и благополучии.

Последний же - представляет собой абсолютно абстрактную экспликацию полового импульса, его морально-психологическое оправдание в мире условностей. И можно сказать, что концепция "инстинкта размножения" как неотъемлемо присущего человеку - лишена всякого основания. У человека "инстинкт" и сознательное деяние нераздельны. Но, как содержимого сознания, инстинкт размножения не существует, момент "воспроизведения" не фигурирует вовсе не только в половом желании как переживании, как опыте, но и в его развитии как собственно желания. Знание того, что половое желание и эротизм, особенно, когда они ведут к единению мужчины с женщиной и могут дать место рождению нового существа - есть знание а posteriori. Никто не занимается любовью специально чтобы родить. Рождение ребенка - одно из возможных последствий любви.