Метафизика профессора Цикенбаума

Мы с Цикенбаумом исчезли в деревеньке,
Заблудились спьяну и впотьмах,
И какой-то сумасшедший Мухотренькин
Вместе с девами развел для нас очаг…

Затрещали в печке славные поленья,

Девы, млея от восторга, все в слезах,
Поймало нас с профессором мгновенье,
Остановилось время на часах…

Цикенбаум с нежной девой, я с другою

Зарываемся в бескрайний сеновал,
Тело девы сладостной дугою
И страстей взлетает мощный вал…

Ну, а утром сумасшедший Мухотренькин

Нам с профессором вдруг тихо говорит:
Оставайтесь в нашей деревеньке,
А то один я, – глазки лезут из орбит…

Как насядут кровожадно эти девы,

Как создадут хмельной блаженный рай,
Что мне уже не вправо и не влево,
А ложись и всюду помирай…

Мы с Цикенбаумом задумчиво вздохнули

И почесав затылки, в рай опять вошли,
Нас девы прожигали точно пули,
А мы как птицы отлетали от земли…

С тех пор за сотни верст ту деревеньку

Мы с Цикенбаумом обходим стороной,
И как там наш приятель Мухотренькин,
Опять опутан весь безумною весной?!…

Великий стыд

Цикенбаум деву сцапал
За сиренью во леске,
Из калитки вышла баба,
Правда, где-то вдалеке…

Баба вышла за ворота

И в лесок скорей пошла,
Пела сладостно природа,
Как и девичья душа…

И профессор за мгновенье

С девою сошел с ума,
Баба ищет наслажденья
И кругом цветет весна…

Цикенбаум с девой стонет,

Ощущая в чувствах жар,
И к сирени бабу клонит
Солнца раскаленный шар…

И в безумных ощущеньях

У профессора глаза
Тонут в мраке вдохновенья,
Где один слепой азарт…

Дева по нужде слетела,

Скрылась быстро за кусток,
Цикенбаум чует тело
И его пронзает ток…

Баба в деву воплотилась,

Как дыханье в облака,
И профессору на милость
Раздвигает вмиг бока…

Что сказать ей в оправданье

Женской прелести земной,
Даже в пору увяданья
Вся струится в нежный зной…

Цикенбаум ошалело

Пред собою бабу зрит
И рыдает его дева,
Всех пробрал великий стыд…

Цикенбаум с девою в саду

Цикенбаум с девою в саду
Объяснял величие Творца,
Водку пил и плавал с ней в пруду,
Вдохновляясь нежным профилем лица…

В награду за свои грехи

Просила дева ей поставить пять,
Профессор, опьянев, читал стихи,
Продолжая ее страстно целовать…

И в воде лаская ее грудь,

Проникал он сладко в естество,
– Лишь про пять не позабудь! —
Плавал шепот девы под листвой…

Цикенбаум смотрит в ночь за облака,

Где звезда одна отчаянно горит,
Дева вдруг лишилась языка, —
В зачетке пять по философии стоит…

Цикенбаум объелся порея