Метафизика профессора Цикенбаума

Прибежала к Шульцу дева,
Рассказала чудный сон,
Как взлетала птицей в небо,
Извлекая страстный стон…

Как птенец безумно яро

К ней под радугу взлетел,
Как запел цыганский табор
Под гитару в связке тел…

Как она прошла сквозь стену,

Оторвав соседу нос,
Только сразу же мгновенно
Приложила длинный хвост…

И теперь сосед как слон

Машет длиннейшим носищем,
Чтобы значил этот сон,
Есть ли в нем загадка с пищей…

Шульц задумался слегка,

Почесал немного ухо,
А потом его рука
Поласкала деве брюхо…

Да, не брюхо, а живот,

Говорит с обидой дева,
Почеши губами рот,
Чтоб я снова птицей в небо…

Шульц ее и так, и этак,

Чешет всем со всех сторон,
Да и нет в уме ответа,
Чтобы значил этот сон…

Так вот Шульц как аналитик

В деве сладостной пропал,
С головы скатился винтик,
Развинтился идеал…

И теперь он девам сны

Очень нежно объясняет,
Девы все обнажены,
Он их тихо всех ласкает…

И потом кому нужны

Их приснившиеся бредни,
Если сами влюблены
И пожрать хотят к обедне…

Шульц выпил и заснул в лесу у речки

Шульц выпил и заснул в лесу у речки,
Вздымался волнами стремительный Осетр,
С холма к нему девчонка как овечка
Несла на кудрях пламенный восторг…

Сама идет, цветет и чудно пахнет,

И производит тут же тщательный осмотр,
Рубашку Шульцу расстегнет и тут же ахнет,
Но он не слышит – спит – шумит Осетр…

И лишь когда его девчонка оседлала,

Шульц в себе почувствовал коня,
Страсти понеслись вмиг грозным валом,
Как волны у реки звеня в камнях…

Звучала тонко юная девчонка,

Но Осетр их своим криком заглушал
И только Шульц ей быстро сделавший ребенка,
Расслышал голоса земного идеал…

Потом вдвоем они лежали возле речки,

Над лесом с речкой плыли облака
И трепетно дрожали их сердечки
В мгновенье сблизившись на целые века…

Измерение Шульцем глубины пространства

Шульц очень просто мерил глубину пространства,
Он выпил водки и упал у Осетра,
И взглядом таял в облаках, в их белом братстве
Он был немного не в себе, паря в ветрах…

И там, на небе вдруг схватила его дева,

Она поймала его чистым естеством
И так сдавила страстно тонкий невод,
Что Шульц взлетел к луне блаженным мотыльком…

Он спал и видел звездные скопленья,

Безумных ощущений плеск и звон,
И сладкую борьбу в тьме зарожденья,
И нежности вздымающийся склон…

И лишь потом, когда светящаяся точка

Осталась от сближения двух тел,
Шульц вдруг почувствовал, что это дева точно
Была земной, как он того хотел…

Он проникал и проникал в нее, осмыслив,

Как в безымянной Тайне хорошо
Произрастать ростками новой жизни,
В исчезновеньях разгораясь горячо…

Шептанье Шульца плачущей девчонке