Метагалактика 1993 № 4

Он взял меня под руку и повел в сторону головы птицы Гоа и около того места, где начиналась ее шея, Микус показал на подобие беседки, сделанной из толстых перьев, пригласил присесть рядом с собой. Он вынул из патронташа вторую бутылку и, сделав добрый глоток, отдышался и сказал:

— Ты наверное, Евгений, хочешь узнать почему птица Гоа подхватила тебя?

— Да, конечно.

Микус лукаво посмотрел на меня.

— А вот скажи: если ваша землянская милиция едет по городу и видит пьяного человека, который лежит на панели — что она сделает?

— Она заберет его.

— Вот и наши птицы Гоа подбирают всех, кто лежит за пределами города, а в городе таких товарищей обслуживает месмерическая полиция.

— Но, товарищ Микус, как же так, я вовсе не пьяный.

Микус необычайно вежливо покачал головой.

— Однако, Евгений, ты лежал на земле — я это видел.

— Но это не причина считать меня пьяным.

Микус очаровательно улыбнулся и мягким жестом руки указал на голову птицы Гоа.

— А ты попробуй доказать это ей.

Птица посмотрела на меня кровавым глазом людоедки и сердито крикнула: «Коа!» и еще быстрей замахала крыльями.

— Куда мы летим? — спросил я Микуса.

Тот лучезарно улыбнулся и обнял меня за плечи.

— Мы летим в столицу планеты Цыпа, где вероятней всего нас примет председатель парламента Христус, чтобы назначить нам наказание за перепитие водус.

И он потряс бутылкой над головой.

— И какое нам будет наказание?

— Суток пятнадцать безлюдной планеты.

Я так и подпрыгнул на беседке и возмущенно крикнул, показывая пальцем на голову птицы Гоа:

— Она ошиблась дура, я не пил никакой водус, а упал я потому, что меня сбил с ног ветер от ее крыльев. И к тому же я выполняю задание Центавра.

Хотя, честно говоря, я не знал зачем я прибыл на Циплятус, но тем не менее я сердито топнул ногой и энергично сказал:

— Она не имела права хватать меня как червяка.

Микус ослепительно улыбнулся и надолго приложился к бутылке, а потом блаженно глянул в синее небо.

— Мне не хотелось бы внушать тебе беспокойство, но к сожалению я вынужден, Евгений, немножко огорчить тебя: на Цыплятус действуют законы Циплятус и никакая Станция, никакая Орнелла не спасут тебя от решения парламента или его председателя. А если — упаси тебя Боже — ты начнешь препираться с председателем, то вместо пятнадцати суток получишь тридцать.

Я откинулся на спинку беседки, взболтнул содержимое своей бутылки, приложил ее к губам и ощутил как нечто ароматное и мягко-воздушное коснулось моего языка и гортани. В тот же миг в моей душе родилось чувство блаженства, я просветленно глянул на Микуса, который в это время стоял впереди у самой шеи птицы Гоа и, показывая рукой в даль, прочувственно говорил:

— Зачем куда-то стремиться и чего-то хотеть, рваться и постигать, и сжигать дни данные природой быстро и мимолетно… Созерцание — вот смысл жизни и величие ее, но это вы земляне постигаете только в глубокой старости, когда поздно наслаждаться жизнью и когда вы, наконец, сознаете, что все ваши терзания юности не стоят минуты блаженного наблюдения природы в старости.

Микус оживленно обернулся ко мне и положил руки на мои плечи.

— Евгений, оставайся у нас на Циплятус — ты мне понравился с первого взгляда — мы будем читать стихи, говорить об искусстве, о философии.

От чувства благодарности я едва не задохнулся и только мог отчаянно кивнуть головой. Но после принятия очередной порции водус в душе моей наступило некоторое просветление.

— Скажи, Микус, у вас коммунизм?

— Да, коммунизм.

Тут я вспомнил роман Владимира В. «Москва 2042» и спросил:

— А он построен всюду или только в отдельно взятом городе и для отдельно взятых людей?

— Он построен для всех.

Наверное благодаря водус я вспомнил еще одного маститого писателя, ныне почившего, который часто писал о счастливом будущем людей — там, вдалеке, в эре встретившихся ног или встретившихся рук — и обратился к Микусу, который в это время с любовью рассматривал на свет третью бутылку водус:

— Микус, а у вас была эра встретившихся рук?

— Была недавно — миллион лет назад.

— И долго продолжалась?

Микус с удовольствием открыл пробку и, почмокивая губами, рассеянно ответил:

— Нет, не долго — до тех пор, пока не переломали с пьяна друг другу руки-ноги.

— Но, Микус, почему вы так много пьете?

Микус укоризненно покачал головой.

— Мой юный друг, вы живете в развитом социализме, заняты работой, детьми, любовью и тем не менее успеваете по ночам создавать великолепные шедевры самодельного водус, а что остается делать нам, когда мы ничем не заняты?

Он пожал плечами и, счастливо улыбаясь, взболтнул содержимое бутылки. Я не отставал с вопросами.

— А тебе не хотелось бы побывать на Земле, увидеть другие миры?

— Если я захочу увидеть как поживает ваш инженер Миша или чем занимается ткачиха Люся, ударница… м… м… ансамбля, или как строят кинотеатр имени «Седьмого водопроводчика Сани», то мне достаточно только пожелать и посмотреть вот на это.

Микус протянул мне телеприемник величиной со спичечный коробок