Метагалактика 1993 № 5

— Я не виноват, -ат, -ат, — выл лаосец, ползая по полу в луже крови, они меня самого сантазировали, — проучившись несколько лет в России, он все еще жутко коверкал слова. При виде этого слизняка, скулящего и пускающего носом кровавые пузыри, моя ярость улетучилась, оставив вместо себя брезгливое отвращение.

Он что-то еще бормотал о ломке и нехватке денег, когда мы с Рафиком, повернувшись, вышли вон из комнаты, оставив за собой открытую дверь…

— …Ну долго ты там будешь возиться! — на пороге ванной появилась разгневанная Светка, — время 12 часов!

— Закрой дверь, — я с трудом сдерживался, — что ты от меня хочешь?

— Ему, наверное, после любовницы подмыться надо, — раздался из кухни голос Инны Владимировны. Я вздрогнул как от пощечины. Эта гнусная реплика истощила мое терпение.

О, Господи, как мне все это надоело! — дрожа в ознобе, я с трудом натягивал одежду. Перед глазами плыли оранжевые круги.

— Надоело, говоришь? Так тебя здесь никто не держит! Стой, ты куда?!

С силой оттолкнув Светку, я вышел из квартиры и не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице.

IV. Олег Селезнев

Голова раскалывалась с похмелья. С трудом поднявшись с постели, я посмотрел в зеркало и сморщился от отвращения. На меня смотрела помятая, заросшая физиономия с мешками под глазами и ошалелым взглядом. Вчера, возвращаясь от Светки, я купил у таксиста бутылку водки и выпил ее в одиночку без закуски. Затем обнаружил две бутылки сухого вина, которые валялись здесь уже около года и, не раздумывая, употребил их по назначению. Сейчас, утром, я чувствовал себя отвратительно и, хота температура вроде спала, я решил, что к Рафику не поеду. Пусть Коля прокатится, хватит бездельничать. Позвонив ему и дав соответствующие указания, я потащился в ванную и долго стоял под горячим душем, пытаясь смыть с себя похмелье. Затем, выпив кофе и закурив сигарету, снова прилег на диван. После чашки крепкого кофе голова прояснилась и мысленно я вернулся к ссоре с женой. Я любил Светку по-прежнему, не меньше чем до женитьбы, но совместная жизнь в тещиной квартире оказалась настоящим кошмаром. Раньше милая и — кроткая, Светка под влиянием Инны Владимировны портилась на глазах. Чувствуя поддержку матери, которая была готова потакать дочери в чем угодно, она становилась грубой, нахальной и изводила меня бесчисленными придирками. Инна Владимировна, начисто забыв то, о чем говорила год назад, теперь утверждала, что деньги не главное, главное — чтобы человек был хороший. При этом она многозначительно поглядывала в мою сторону, давая понять, что зятя к таковым не относит. Вдобавок ко всему Инна Владимировна постоянно разжигала Светкину ревность, толкуя о мифической любовнице. «Любовница, значит, будет вам любовница!» — со злостью подумал я и, поднявшись с дивана, начал рыться в ящиках письменного стола, разыскивая старую записную книжку.

До сих пор я не изменял жене, не потому что отличался высокой нравственностью, а просто не хотел другой женщины. Теперь я решил, что пора положить этому конец.

Книжку, в которой были записаны телефоны знакомых девушек, найти не удалось. Вероятно Светка выбросила их из ревности. Я уже собирался вернуться на прежнее место, когда случайно наткнулся на полупустую пачку «Монте-кристо». Эту гадость я курил только на турбазе «Озерная», позапрошлой зимой, когда кончились привезенные из Москвы сигареты, а в местном магазине не оказалось ничего другого. С внезапно пробудившимся интересом я поднес пачку к глазам. Так и есть, на обратной стороне был написан номер телефона и две буквы — М. Я.

М. Я., то есть Марина Ямщикова, была стройной зеленоглазой шатенкой с крутыми бедрами и упругой грудью. Мы познакомились на дискотеке турбазы и уже через несколько часов лежали в моем двухместном номере, сжимая друг друга в объятиях. Нам никто не мешал, потому что сосед в первый же день по приезду переселился к какой-то девице и с тех пор о нем никто не слышал. Мы хорошо подходили друг другу в постели и только любовь к Светке заставила меня прервать связь с Мариной. Неожиданно я вспомнил Светку такой, какой она была в первый день нашего знакомства и на мгновение устыдился своих мыслей. Но тут… «Ему, наверное, после любовницы подмыться надо» — прозвучал в ушах ехидный голос Инны Владимировны, и я, больше не раздумывая, направился к телефону…

Через два часа в дверь позвонили.

— Привет, привет! — на пороге, улыбаясь, стояла Марина, окидывая меня оценивающим взглядом. — Здорово ты изменился, — задумчиво сказала она, проходя в комнату. К ее приходу я успел навести здесь порядок и принести из ближайшего кафе цыплят-гриль, апельсины и бутылку шампанского. Кроме того я помылся, побрился и стал отчасти похож на человека. Думая, что Маринина реплика относится к моему похмельному виду, я насупился:

— Ты о чем, это?

— Постарел ты, морщины вон на лбу и взгляд какой-то затравленный.

— Старость не радость, — отшутился я. Сел напротив нее и придвинул поближе журнальный столик с закуской…