Метагалактика 1995 № 1

Одолеваемый дурными предчувствиями, Ганс встал, набросил на плечи плащ и вышел во двор. Месяц висел почти в самом зените и ярко озарял поле и лес. Холодными порывами налетал ветер. От болот тянуло сыростью. Небо на востоке, над верхушками дальнего леса, начинало светлеть. Ганс зевнул во весь рот и зябко передернул плечами.

Предчувствие говорило ему, что это те самые слепцы, которых он видел в Тюбингене. И все же до самой последней минуты он не верил в это. Мало ли бродяг шатается нынче по дорогам Германии! Он отпрянул в испуге и несколько раз перекрестился, когда вереница знакомых слепцов вышла из-под навеса деревьев на свет месяца.

— Надо же, принесла нелегкая! — прошептал крестьянин. — И почему именно ко мне?…

— Мы не ошиблись: здесь жилье! — втянув ноздрями воздух, сказал передний слепец. — Я чую запах дыма и хлеба… — Наткнувшись на калитку, он остановился и проговорил громко, обращаясь к дому: — Скажите, добрые люди, здесь деревня или постоялый двор?

— Вы свернули с дороги, — крикнул им Ганс. — Тропа, по которой вы пошли, ведет только к моему дому. Дальше лес… Возвращайтесь назад, на дорогу, и ступайте по ней. Там будет постоялый двор, где вас накормят и дадут отдохнуть на охапке сена!

— Что? Опять идти? — застонал низенький слепец. — С моей отсохшей ногой мне уже не сделать и десятка шагов…

— А у меня все тело разламывается от усталости, — вторил ему другой слепец.

— Взгляни на наши раны, на наши струпья и язвы, — заголосил третий. — Дай нам приют на твоем дворе, любезный хозяин, мы отдохнем и отправимся искать дорогу…

— Может, ты дашь нам воды и несколько корочек хлеба? — умильно пробасил передний слепец. — Сжалься над нашим несчастьем, и на том свете тебе воздастся сторицей…

На крыльцо с огарком свечи вышла жена Ганса, протерла глаза и уставилась на группу нищих, палками ощупывающих землю перед собой.

— Мы передохнем здесь, добрый хозяин, — ревел передний слепец, — у тебя на дворе, и, как взойдет солнце, отправимся назад, к дороге… Дай нам хотя бы напиться…

— Пусть переночуют у забора, — согласилась жена. — Эй, Дитер! — крикнула она сыну. — Вынеси им жбан воды и остатки вчерашнего хлеба. Только не подходи к ним слишком близко, а то еще заразу подхватишь. — И добавила, обращаясь к мужу: — Сколько сейчас шатается таких! Недели не проходит, чтоб ко двору не прибились беглые солдаты, бродяги или нищие, а теперь вон — слепцы… Римский папа истинное благодеяние учинит, если отправит всю эту рвань воевать в Святую землю…

— Не болтай, чего не понимаешь, — оборвал ее муж. — Освобождение Гроба Господня — дело богоугодное, внушенное свыше.

— А все же, говорю тебе, поход затевается с умыслом. Слишком много бродяг развелось, вот и придумали, как убрать их…

Супруги, ворчливо переговариваясь, ушли в дом. В это время Дитер со жбаном воды приблизился к слепцам. Услышав его шаги, они насторожились и обратили на него свои слепые бельмы.

— Кто ты, добрый человек? — спросил передний слепец. — Назови себя, благодетель, чтобы мы знали, кого упоминать в молитвах.

— Я Дитер, — сказал мальчик. — Пейте пока воду, сейчас принесу хлеб.

— А скажи нам, любезный Дитер, большая ли здесь деревня и близко ли город?

— До деревни версты две будет, — ответил простодушный мальчуган, — а до города и того дальше.

— Значит, ваш дом в стороне от деревни? — продолжал задавать вопросы слепец. — А кто еще, кроме тебя, хозяина и его жены живет здесь? Говоришь, вокруг дома лес? И до рассвета еще далеко? А скажи нам, стар ли твой отец? Силен ли? Крепок?

Дитер словоохотливо отвечал, между тем слепцы понемногу окружали его. Скалились в ухмылках их гнилозубые рты, руки тянулись к мальчику и чуть не касались его одежды, ног, плечей. В тот момент, когда Дитер собрался уйти в дом, первый слепец вынул из своих лохмотьев монету. Блеснуло при свете месяца серебро.

— Возьми, — прохрипел слепец, — отдай эту монету своим родителям в качестве платы за ночлег…

Мальчик протянул руку, и тотчас цепкие, как стальные прутья, пальцы стиснули его запястье, сразу несколько рук зажали ему рот и схватили за горло. Дитер сдавленно крикнул, но его крик потонул в хоре молитвенных завываний, которыми разразились слепцы.

На шум вышла хозяйка. В сумерках невозможно было рассмотреть, из-за чего среди сбившихся у забора слепцов возникла толкотня. Впрочем, скоро слепцы успокоились и, тесно прижавшись друг к другу, начали громко и бессвязно читать молитвы.

— Эй вы, там, потише! — прикрикнула хозяйка. — Тут вам не паперть! Сидите уж себе. Ночи нынче теплые, переночуете на дворе, а наутро Дитер выведет вас на дорогу.

— Благодарствуй, любезная хозяйка, — слепец, обладавший густым басом, выступил вперед и низко поклонился ей. — Может быть, у вас в доме найдется что-нибудь получше, чем вода и несколько корочек черствого хлеба? У нас есть чем расплатиться с тобой, недаром мы целые день сегодня просидели у городских ворот, прося подаяние…