Metahuman. Метачеловек. Как открыть в себе источник бесконечных возможностей

Книга отлично суммирует достижения рациональной мысли и прогресса. Однако в ней до последнего не идет речи о сознании: Пинкер вскользь упоминает это слово только на странице 425, и говорит о нем скептически, обличительно. Он отсылает нас к понятию «трудной проблемы сознания» философа Дэвида Чалмерса, в котором сформулирована загадка, почему человек обладает субъективным опытом – иными словами, внутренним миром.

Пинкер, не изменяя своей вере в рассудок, логику и науку, называет все субъективное (мысли, ощущения, представления, эмоции и т. д.), а также все особенности нашего поведения, связанные с ним, «очевидными эволюционными приспособлениями». «Достижения эволюционной психологии позволяют таким образом объяснить все возрастающее количество процессов сознания, включая навязчивые идеи, моральные эмоции и чувство прекрасного», – пишет он.

Иными словами, разум можно логически (я бы сказал, кое-как) объяснить дарвиновским принципом, руководящим всеми живыми существами – «выживает сильнейший». Автор не рассматривает вероятности, что сознание может быть основным признаком человека разумного, и, наверное, посмеялся бы над таким предположением. Я бы не хотел критиковать лично Пинкера, потому что он представляет популярное течение в науке. Но говорить, что осознаваемая нами разница между хорошим и плохим (моральная эмоция), стремление к правде (навязчивая идея) и любовь к красоте (чувство прекрасного) необходимы для выживания, в корне неверно. Отказываясь всерьез воспринимать сознание, Пинкер низводит нас до высших приматов, которым сознание помогло с большим успехом добывать пропитание и размножаться.

Виртуальная реальность и есть ограничение разума, с которым пора покончить, ведь до тех пор, пока мы в нее верим, метареальность для нас недостижима.

Некоторые «чистые дарвинисты» на этом и остановились бы, но Пинкер понимает, что сознание нуждается в более правдоподобном объяснении, потому что «трудная проблема» касается природы сознания, но не его происхождения. Повторюсь, я не виню конкретно Пинкера – он лишь один из многих «апостолов сциентизма» (как их назвал один из критиков этого направления), что подтверждают две его идеи: (1) сознание – это иллюзия, созданная сложными процессами в мозге, и (2) в любом случае это не имеет значения[9]. Приравнивание мира субъективных переживаний к иллюзии показывает, насколько в действительности слепа догма рациональности. Цитируя философа Дэниела Деннета, одного из ученых, наиболее категорично отрицающих сознание, Пинкер поражен его мнением о том, что «трудной проблемы сознания не существует»: «Это заблуждение, происходящее из сидящего внутри черепа гомункула – дурной привычки, бестелесного субъекта». Слово «гомункул» означает «маленький человечек», и оно приобрело множество значений в науке и философии. Те, кто считает сознание иллюзией, говорят, что люди ошибочно представляют внутри себя свою маленькую копию, или «свое я». Деннет рассматривает «я» как продукт напряженно работающего мозга. Пинкер до такого не доходит – в отличие от многих нейробиологов. В каком-то смысле им и полагается так считать, ведь если мозг порождает разум, то и «я» – не что иное как результат мозговой деятельности. Но если «я» любого человека – всего лишь иллюзия, то почему мы должны верить ученому (то есть его «я»), который это «я» развенчивает? Разве это не означает верить в иллюзию? Весь этот спор напрочь лишен логики.

Что скрывается под маской?

О науке говорят как о силе, несущей свободу. Это действительно так. Но вместе с тем наука преграждает нам путь к абсолютной свободе, которую сулит метареальность. То, что некоторые ученые, при всей своей компетентности и добросовестности, считают, что сознание иллюзорно или вообще не играет большой роли, показывает, как далеко они готовы зайти в своем отрицании. Как ни парадоксально, но квантовая физика, которой в первой половине прошлого века впервые удалось проникнуть под оболочку физического мира, породила целые поколения ученых, которые не считали сознание чем-то достойным внимания.

Но был и прогресс. Выдающийся советский и американский физик Андрей Линде внес огромный вклад в развитие теории инфляции, которая изучает Вселенную на начальных этапах ее существования, когда она была не больше точки в конце этого предложения. Позже он стал одним из первых сторонников теории мультивселенной, согласно которой существует, по последним подсчетам, еще около 10⁵⁰⁰, или 10 с 500 нулями, вселенных.