metal heart (ЛП)

— Тридцатник — это круто, — серьёзно вещает Тед после четвёртого бокала. — Мои тридцать лет научили меня любви и уважению, которых я достоин, и…

— Подарки! — икает Лили. — Маршал и я подарили тебе кофе-машину!

— Детка, ты испортила сюрприз, — с досадой восклицает Маршал.

Робин действительно получает кофе-машину, а также набор полотенец с её инициалами от Теда.

— Надеюсь, тебе они понравятся. Это взамен тех, что съела коза. И чтобы ты уже прекратила таскать мои, — поясняет он. — К тому же, я знаю, как тебе нравится всякая фигня, если на ней написано твоё имя.

— Спасибо, ребята. Это уже слишком, правда, — ещё одна коробка материализуется перед ней, и Робин хмурится. — Это что?

— От Барни, — пожимает плечами Тед. — И у меня строгие указания позвонить ему, как только ты её откроешь.

Робин разворачивает дорогую обёрточную бумагу, поднимает крышку и… твою мать. Твою мать!

— Что это? — Лили привстаёт со стула, чтобы заглянуть внутрь, и её лицо становится белым, как мел. — Господи, да это пистолет. Пистолет в ресторане!

Маршал и Тед слегка отпрянули, но Робин продолжает зачарованно смотреть в коробку, ведь это не просто пистолет, это специальное издание кольта М1911. Она уверена, что их производят не более пятидесяти в год.

— Это что, позолоченная отделка? — с любопытством спрашивает Маршал, но Лили тянет его назад. — Серьёзно, они что, делают позолоченную отделку на пистолетах?

Робин не может ответить, потому что в этот момент в её голове нет ничего, кроме белого шума и бегущей строки «какогохренакакогохренакакогохрена». Она вылавливает из кармана телефон.

— Какого хрена, Барни? — спрашивает она, как только он поднимает трубку. Это получается несколько более агрессивно, чем она хотела.

— И тебе доброе утро. Как я понимаю, ты получила мой подарок, — и даже через океан и два континента она слышит его блядскую ухмылку.

— Я не могу его принять. Он стоит целое состояние. Чем ты думал, Барни?

— Ну что ж, очень жаль. Ведь я даже заморочился, чтобы достать тебе лицензию на скрытое ношение оружия, — когда она ничего не отвечает, он смягчается. — Робин, не паникуй. Я взял его по оптовой цене, сечёшь? Я знаю кое-кого.

— Ты сумасшедший, — всё, что удаётся сказать Робин, потому что у неё комок в горле, и ей вдруг не хватает воздуха и, надо же, мысль, которая приходит ей в голову внезапно ещё страшнее того, что он только что потратил десятки тысяч долларов ей на подарок.

— Ты, наверное, имела в виду «сумасшедше клёвый». Поздравляю с двадцать девятым днём рождения, — тепло говорит Барни, и Робин смеётся, несмотря на испытанный шок.

— Мне тридцать.

— Как тебе больше нравится, — и он кажется таким родным, таким желанным, таким далёким и, боже, она бы всё отдала, чтобы он был сейчас здесь. — Слушай, мне пора на встречу. Увидимся через неделю или две, смотря, как закончу тут, идёт?

— Пока, — произносит она перед тем, как связь прерывается, и всё, что остаётся Робин, это пялиться на телефон, как последняя идиотка. Она снова бросает взгляд на коробку, и чувствует, как волна внутри неё начинает бурлить снова, ведь это не просто подарок, это их секрет. Кусочек Барни, которым он раньше никогда ни с кем не делился. И который он отдал ей.

Почему это кажется таким важным?

Робин рукой зажимает себе рот, напрасно пытаясь остановить себя, но слёзы всё равно начинают катиться по щекам. Только подумать, она плачет в ресторане. Это один из самых унизительных моментов её жизни.

Тед оказывается рядом, и обнимает её, и она кладёт голову ему на плечо.

— Ну что ты, — успокаивающе бормочет он, гладя её по спине. — Всё хорошо, — но Робин в ответ лишь икает и рыдает ещё сильнее, уткнувшись в его ужасный полосатый свитер.

— Просто… — к счастью, шерстяная ткань приглушает её слова, иначе весь ресторан стал бы свидетелем её истерики. — Я так по нему скучаю.

Тед продолжает укачивать её, и, наконец, Робин удаётся взять себя в руки, чтобы открыть зарёванные глаза. Лили и Маршал непонимающе уставились на неё, очевидно, не понимая, что тут вообще происходит.

— Я что-то упустила? — спрашивает Лили.

— Да ради всего святого! — взрывается Тед. — Они с Барни уже почти год спят вместе.

-

— Значит, ты и Барни, — начинает Лили за чашкой кофе после возвращения из ресторана. — Ничего себе. Это что-то.

— Мы не… Между нами ничего серьезного.

Робин замолкает, прожигая взглядом свою чашку.

— То есть ты утверждаешь, что между вами ничего серьезного, а сама плачешь на людях? — неверяще поднимает брови Маршалл.

— Вы, ребята, рыдали, когда я улетала в Японию. Друзья скучают друг по другу, это нормально, — Маршал и Лили обмениваются взглядом, и Робин чувствует себя ещё более хреново. Она не настолько глупа, чтобы до сих пор верить, что её чувства к Барни на данном этапе всё ещё остаются платоническими. И она прекрасно понимает, что они обречены с самого начала, поэтому просто старается не думать об этом. — Это правда ничего особенного. Просто секс.