Metal.Monochrome (СИ)

— И ещё, — Маринетт с уже серьёзным видом привлекла внимание, уже улетевшего в свои мысли, Кота, — я правда тебе благодарна. Ты меня действительно спас, пусть не от акумы, но от родителей так точно.

— Тут важно ещё понимать, что хуже, — Нуар не забывал о своей привычке изредка травить шуточки, хотя сейчас его юмор был оценён по достоинству и Маринетт действительно улыбнулась, и мысленно согласилась с его словами.

Такую умиротворённую атмосферу разрушил звук волшебного камня героя, оповещающий о скорой обратной трансформации. Взглянув на кольцо и убедившись в этом, Нуар слегка огорчённо вздохнул, и мысленно констатировал, что ему пора удаляться. К своему же удивлению, к таким же мыслям пришла и Мари — ей не хотелось, чтобы Кот уходил. Было чувство, что ещё осталось что-то, что ей нужно ему сказать. Но она не могла понять, что же это было, а пока её мысли не успели свестись к определённости, время неустанно текло.

— Как не прискорбно сообщать, — парень склонил голову в учтивом поклоне, — но я обязан покинуть вас, принцесса.

Маринетт ничего не ответила, лишь также кивнула и проводила взглядом удаляющегося героя. Но и это продлилось недолго, так как время было уже позднее, а иссиня-чёрный костюм так удачно сливался с тьмой. Всего пару секунд и девушка упустила из виду своего ещё недавнего собеседника.

— Всё-таки, — уже вернувшись в свою комнату Маринетт рухнула на кровать. Что-то внутри неё не давало девушке покоя. Непонятное чувство вины никак не утихало и Мари уже начинала догадываться в чём дело, — он вовсе не плохой. Возможно я погорячилась. Была бы возможность вернуться в прошлое, я бы всё изменила. Нужно обязательно помириться. Иначе меня попросту совесть загрызет — ведь виноваты мы оба.

С такими мыслями девушка легла спать, но уснуть сразу ей не удалось. Щемящее чувство не давало даже задремать, не то что заснуть. Как иногда хочется взять и отключить совесть хотя бы на пару часов. Но чего-чего, а такой функции человеческой души и сердца не предусматривалось, и Маринетт пришлось до самого утра мучиться, в надежде на лучшее. Она уже давно перестала испытывать гнев или раздражение — одним из лучших качеств Дюпэн-Чэн всегда являлась отходчивость. Она злилась недолго и остужалась так же быстро, как и вспыхивала. Но нечто неприятное от такого самопроизвольного возгорания всё же оставалось ещё долгое время — пепел и дымка, которые исчезали только через некоторое время. Да и то только, если сама Маринетт прикладывала к этому руку. А значит самым важным сейчас было разрешить всю эту неприятную ситуацию и этим вернуть себе душевное равновесие.

*

С самого утра Маринетт была сама не своя. После вчерашних событий её не покидало чувство собственной вины. Нет, она не считала себя главной виновницей происшествия, но какой-то неприятный осадок всё же остался. Мари не хотелось тянуть это на себе в одиночку, но как на зло, рассказать она тоже никому не могла. А единственным посвящённым и вовлеченным в эту ситуацию был сам Нуар. Она даже была готова первая извиниться — лишь бы всё наконец-то закончилось, но тогда вырисовывалась другая проблема. Кроме как миссии по борьбе с акумами Хищной Моли их более ничего не связывало, а значит и пересечься они могли лишь там. Она, конечно, могла попробовать связаться с ним через их передатчики, но была вероятность того, что он не ответит, да и не было это решением проблемы — всё же им нужно поговорить при личной встрече. Но тогда Маринетт ещё не знала, что эта встреча не состоится ещё несколько дней, и опять-таки по неизвестной причине.

В школе девушка была невнимательна и, как говорится, считала ворон. Её мысли были очень далеки от всего того, что происходило на уроках. Никто — ни Аля, ни даже Адриан, не могли вывести её из такого состояния.

«Интересно, — Мари просто смотрела в одну точку и, даже не глядя в тетрадь, что-то черкала карандашом. Аля в это же время что-то восторженно рассказывала подруге, которая была в абсолютной прострации и не замечала ничего вокруг. Даже обычные беседы Адриана с Нино, которые брюнетка всегда исподтишка подслушивала, сейчас пролетали у неё мимо ушей, — что он сейчас делает? Так же, как и я „грызет гранит науки“? Или удача к ему более расположена, из-за чего избавила от такого наказания?! Хотя, я ведь даже не знаю его точный возраст, что делает возможным вариант того, что школу он уже закончил. Да и если продолжать эту мысль, то я вообще ничего о нём не знаю. Абсолютно… даже имени.»

От таких вгоняющих в депрессию мыслей Маринетт решила тут же избавиться. Отложив карандаш и полностью исчёрканный листок тетради в сторону, девушка протянула руки вдоль парты и уткнулась лбом в деревянную столешницу. Брюнетку искренне удивили собственные мысли, ведь она раньше никогда ни о чём подобном даже не задумывалась, а сейчас эта навязчивая идея никак не хотела покидать её головы.