Металл и воля

— Едем с нами, — предложил Антон, — Примем пару граммулек, вспомним границу, ребят. Наше подразделение базируется в Калиновке. Недалече — два часа езды.

Лучше не придумать. Судя по изученной карте, Калиновка находится на территории Чечни, куда нелегко, почти невозможно пробраться. Повсюду — блокпосты, проверки на дорогах, засады террористов, налеты авиации. Идёт самая настоящая война. А где-то в горном ауле Ярослава нетерпеливо ожидает освободителя. Как княгиня Ярослава ожидала своего мужа, князя Игоря.

Сопровождение десантников — надёжная, почти стопроцентная гарантия против множества, мягко говоря, неприятностей.

— Едем!

С трудом втиснулись в «газон». Феде пришлось сесть на колени Дока, худощавый Витёк устроился на коленях одного из сержантов. Белова посадили на ящик с боеприпасами.

Ехали медленно. Десантники, сжимая настороженные автоматы, внимательно оглядывали каждый куст, каждый камень. Дорога — пустынная, будто здесь никто не живёт: ни ишаков, запряжённых в арбы, ни машин. Однажды их остановили на блок-посту, построенном из бетонных блоков. Проверили документы, предупредили: впереди, до самой Калиновки, проверок не будет, глядите внимательно — возможны заложенные фугасы. На неделе сепаратисты подорвали грузовик с гуманитарной помощью, обстреляли сопровождающий бронетранспортёр.

Куда уж внимательней? Ребята глаз не сводили с дороги и близлежащей местности.

Через несколько километров — пост чеченской милиции. Очередная проверка, допрос: кто такие, по какой нужде едете? Обе стороны — и десантники, и милиционеры — держали друг друга под прицелом, разговаривали сквозь зубы. Это была не обычная антипатия или злость — простая предосторожность.

Обошлось без перестрелки. Чеченцы в чёрных беретах после проверки документов подобрели, заулыбались. В свою очередь предупредили о грозящей опасности нападения.

Десантники вели себя спокойно — привыкли. А вот у Злого дёргались руки, он то и дело хватался за единственное своё оружие — нож с наборной рукоятью. Федя молился, призывая на головы бандитов Божью кару. Ватсон перебирал лекарства в докторском бауле.

В пяти километрах не доезжая Калиновки, от дороги метнулся какой-то мальчишка. Водитель резко затормозил и вскинул автомат — послать диверсанту очередь. Перебийнос запретил: пацаны, что русские, что украинские, что чеченские, всегда шалят, играют в войну. Потрепать за уши, поставить в угол, только не убивать. Поднимать руку на детей запрещено и Богом, и Аллахом.

Оказалось, он ошибся. На обочине дороги взорвалась мина, с деревьев посыпался снег и сорванные взрывом ветки.

— Так и живём, — невесело прокомментировал Антон. — То мы их, то они нас. Чаще — мы. И всё же, я не жалею, что малолеток удрал без наказания пулей. А вот высек бы его ремнём по голой заднице с превеликим удовольствием. Подрастёт — поймет, что русаки не захватчики и не звери.

Наконец, они добрались до своего расположения. Никаких благоустроенных казарм, плаца для строевых занятий, столовой и штаба — несколько утеплённых палаток. Под грибком — часовой, второй — расхаживает возле склада боеприпасов.

Капитан, командир разведроты, к появлению четверых незнакомых парней отнёсся равнодушно. Если их привёз старшина, значит, нет ничего особенного. Не выгонять же непрошеных гостей из тепла на мороз? Пусть переночуют, а утром разберёмся…

После сытного ужина, бывшие пограничники вышли из палатки и уселись рядом с вкопанной бочкой из-под солярки. Закурили. Мороз спал, тучи проглотили звёздное небо. Вот-вот начнётся снегопад, или нагрянет очередная оттепель.

— Ну, что я могу сказать тебе о своей житухе? — Антон первым начал откровенный разговор. — Обкакана она, как распашонка новорожденного пискуна. Дембильнулся по собственному желанию, никто меня не выгнал. Мечтал найти приличную работёнку, построить под Житомиром добротную хатёнку, обзавестись жинкой-красулей, настрогать с ней сынков да дочек. Видно не под своей звездой родился, перепутал Овена со Скорпионом. Ни профессии, ни образования — кому нужен такой работяга? Подался было в телохранители — опыта на занимать, стрелять обучен, вязать наркокурьеров и прочую шелушень умею. Проработал месячишко — надоело прислуживать толстосумам, охранять их жирных баб. Вот и отправился с повинной в родной военкомат. Дескать, малость ошибся, возьмите меня по новой, направьте на родную заставу. В погранвойска не взяли, предложили Чечню. Пришлось согласиться. Вон и кантуюсь в разведроте…

Закончив невесёлую исповедь, Перебийнос выбросил в общественную пепельницу выкуренную до самого фильтра сигарету. Зажёг новую.

— А у тебя как сложилось? По какой нужде сунул глупую башку в кавказское дерьмо? Жить надоело, или захотелось повоевать?