Металл цвета крови

— Вот и наши приятели о том же подумали… — Он подавился кашлем. — Неумехи мы с тобой, лейтенант, плохо планируем. Ты точно цел?

— Ну, вроде…

— Ладно, пошли, умник.

Проходя мимо зала, в котором директриса Марианна Симоновна оборудовала канцелярию, Березин задержался, потом вошел внутрь, осветил скудную обстановку. Здесь было, по крайней мере, чисто. На столах лежали кипы бумаг, на тумбе стопка папок — очевидно, те самые, что задержали Юлю на работе. Взгляд застыл на старомодном телефонном аппарате. Он поколебался немного, снял трубку. Аппарат функционировал. Сработал коммутатор, пошло соединение с абонентом.

— По округе пошатайся, — буркнул Олег уставившемуся на него Замятину. — Проследи, чтобы чужих не было. Вроде ушли, но кто их знает…

— Слушаю. Полковник Сухов, — отозвался в трубке сонный голос.

— Виноват, Павел Ильич, что звоню в неурочный час, но так сложились обстоятельства. Майор Березин беспокоит.

— Да я понял уже, — отозвался Сухов, — ты, Березин, в курсе, который час?

— Простите, выдалась минутка в битве, и телефон под рукой оказался…

— Все так серьезно? — Полковник начал просыпаться.

— Более чем, Павел Ильич. Можете выслушать меня?

— Говори…

Он слушал, не перебивая, историю про поиски клада и таинственных кладоискателей.

— Ничего себе, — присвистнул полковник, дослушав до конца. — Значит, ты уверен, что «Изумрудная кладовая» находится на территории музея?

— По всему выходит — да, товарищ полковник. Несколько минут назад наши таинственные рудокопы были здесь. Мы можем с Замятиным продержаться до утра, потом вызвать местную милицию, чтобы взяла объект под охрану. Затем ничто не мешает окружить комплекс, пригнать бульдозеры, экскаваторы, применить металлоискатели… Уверен, мы найдем коллекцию, и бесценные сокровища Аннинского дворца вернутся трудовому народу. Но есть одно «но», товарищ полковник. Мы имеем дело не с простыми уголовниками. Во всяком случае, верховодит бандой не простая личность. Поняв, что проиграли, они лягут на дно и останутся безнаказанными.

— А ты собираешься убить двух зайцев, — хмыкнул полковник. — Пожалуй, соглашусь. Работай. От меня-то ты что хочешь?

— Сообщите о случившемся в ленинградское управление. Пусть будут в курсе и ни в коем случае не вмешиваются. Они должны быть готовы в любую минуту оказать содействие, если поступит мой сигнал. Есть у меня одна идея, возможно, завтра-послезавтра я ее реализую…

— Хорошо, майор, действуй. Дадим тебе зеленый свет. Вмешиваться не будем, но ты уж не наделай делов… как в сорок первом…

Приступ начался внезапно, когда он вышел из канцелярии. Распухла черепная кость, помутилось в глазах. Свет от фонаря стал меркнуть, дробиться на мерцающие сегменты. Поплыл пол под ногами, стены вдруг стали принимать горизонтальное положение. Последнее, что он подумал: давненько не было приступов. Олег опустился на колени, прислонился к стене, стиснул виски руками. Боль была невыносимой, голова раскалывалась. Где-то были таблетки, но не здесь — в вещмешке, а вещмешок остался на хате у Замятина…

— Олег Иванович, что с вами? — испугался лейтенант.

Березин не помнил, как Замятин поднимал его под мышки. Олег пытался идти, хватался за стену. Приступ сразил его нешуточный, больная голова обездвижила тело, сигналы в конечности почти не поступали. Он плохо помнил, как лейтенант дотащил его до выхода, вывел на крыльцо. Он прислонился к колонне, энергично задышал. Свежий воздух подействовал, стало легче. Но стальной обруч с шипами продолжал сдавливать череп.

— Ничего, Денис, скоро пройдет… Не обращай внимания, это старые раны, контузило однажды крепко… Именно поэтому я сейчас и не на фронте — не взяли…

— Понимаю, Олег Иванович, такое бывает… — Замятин был растерян. — И что прикажете с вами делать? Тележки нет, чтобы отвезти до дома. А брать свою машину сегодня ночью вы отказались…

— Подожди минут пять, сейчас пройдет… Сам дойду…

Но идти самостоятельно он не мог. Их счастье, что злоумышленники растворились в ночи и больше не показывались. Майора контрразведки можно было брать голыми руками! Замятин тащил его на себе через разрушенный парковый комплекс. Иногда ноги путались окончательно, приходилось садиться. Замятин ворчал: мол, свалилась обуза на голову… Олег пытался отшучиваться — мол, терпи, казак, раз взялся за гуж.

Только в Пролетарском переулке он смог передвигаться самостоятельно, в голову постепенно возвращалась ясность. Он вспомнил, как с ужасом встретила их Юля — она не спала, переживала. Что-то спрашивала, он глупо улыбался, рылся в вещмешке, выискивая спасительные пилюли. Остаток ночи проспал, как убитый, а утром разболелись полученные в перестрелке болячки…

— Испугали вы меня, Олег Иванович, — сетовал Замятин, с опаской поглядывая на майора. Тот вертел баранку, закусив губу, всматривался в пляшущую перед глазами дорогу. — Серьезно, Олег Иванович, прихожу, а вы — как растение. А минуту назад в норме были. Так испугался, что про свои боевые раны забыл… Лечиться вам надо. Вы уверены, что мы никуда не врежемся?

— Отстань, — огрызался Олег. — Будешь донимать — точно врежемся.