Metallica. Экстремальная биография группы

Еще одна композиция с ужасным названием All Nightmare Long, восьмиминутный эпичный трек в стиле олдскульного трэша через призму ценностей продюсирования XXI века Рика Рубина, был самым лучшим на альбоме. Джеймс играет даунстроком на своей гитаре с истинной свирепостью, а Кирк, кажется, берет реванш за все те соло, что он так и не сыграл на St. Anger, сжав и упаковав их в новый альбом. Внушительный и энергичный Cyanide (более шести минут) звучит как нечто среднее между Master и лучшее с альбома Load, если это возможно. И становится ясно, что впервые с 1980-х годов Metallica отпустила песни в свободное путешествие, позволив им не безграничные, но заметные «колебания» прошлого, определенно отбросив коммерческий образец, который так хорошо служил им с Бобом Роком. Ни один из треков не затихал; они скорее растворялись в языках пламени. Другим выдающимся моментом является The Unforgiven III, трогательный монолог фортепиано со струнами и трубами, импровизация на тему атмосферного вступления оригинала до того момента, пока он не переходит к почти восьмиминутной песне, похожей на симбиоз Nothing Else Matters и Orion. Это был единственный осознанно медленный трек, который должен был замкнуть круг, но не сломать шаблон, включающий самые длинные гитарные партии ближе к концу. Настоящий момент любви или ненависти. После этого, однако, альбом скорее погружается под воду, начинаясь с The Judas Kiss, еще одной песни на восемь минут, вызывающей в памяти Sad but True и Disposable Heroes, на этот раз с более традиционными соло Кирка, которые вместо того, чтобы заводить слушателя, дают противоположный эффект, заставляя его задуматься, а не попахивает ли это формализмом; кропотливо собирая Шалтая-Болтая, можно обнаружить, что его овальная задница теперь там, где когда-то была заостренная голова.

Это чувство достигает апофеоза на самом референтном и, честно говоря, неловком десятиминутном треке Suicide & Redemption, откровенно задуманном таким же грандиозным, как Call of Ktulu, который, вопреки ожиданиям, мог бы в этом преуспеть, если бы он не длился и длился бесконечно. Единственный трек, который затихает и является безопасным ходом, поскольку большинство слушателей уже натренировалось использовать опцию переключения треков на своих CD-проигрывателях/ноутбуках/ iPods задолго до его выхода. Это подчеркивает основные недостатки альбома: то чувство полного формализма, которое он несет, и подпись 1980-х годов, которую он ставит на всем. Заканчиваясь самым коротким пятиминутным My Apocalypse, очередным брошенным треком, воссоздающим золотую эпоху группы, напоминающим заглавную песню Master of Puppets, а его рифф берет вдохновение от Battery. Возникает неизбежный вопрос: кого все это должно порадовать? Тех юных фанатов, которые испытывают подобное в первый раз? Продюсера, чей стиль работы основывается на том, чтобы поймать дух тех славных дней? Или, возможно, группу, которая теперь намеренно потеряла свой путь в музыкальном плане и просто хочет начисто вытереть грифельную доску и вернуться к тому, что сама воспринимает как более понятные и более душевные времена? Или вопрос имеет циничную подоплеку и просто ставит целью проникнуть на рынок классического рока так же, как теперь это делают AC/DC, Iron Maiden и Kiss, усиливая ностальгию по не всегда общему прошлому, которая разрослась далеко за пределы своего первоначального размера? Как будто после Black ничего не было. Как Бобби Юинг, группа просто вышла из душа, чтобы снова начать оттуда, где она остановилась до того, как все пошло не так, понимаешь, вся такая беспокойная, безумная и взрывная?

Это, безусловно, выглядело как послание, ведь Джеймс описывал новые песни как «похожие на старую Metallica… но более значительную» или когда они снова начинали свои выступления с трека… And Justice for All в более поздних шоу. Кирк тем временем начал прямо говорить о новом альбоме «как о шестом альбоме группы», в то время как он был девятым по счету, – то есть продолжением Black, а не St. Anger. Это исходило от главного вдохновителя переосмысления Metallica середины 1990-х годов.

Однако видимых причин проклинать новый альбом Metallica не было. Несмотря на то, что бо́льшая часть текстов касалась смерти, это также было вполне нормально. Как однажды выразился Д.Р.Р. Толкиен: «самые лучшие человеческие истории всегда об одном: о неотвратимости смерти».