Металлический вкус космоса. Книга 5 (СИ)

— Ты права, плохо отнесутся. И очень захотят с нами побеседовать. Извини, не сообразил. Для меня то, что мы так быстро летаем превратилось в обыденность и я на это уже перестал внимание обращать. Да, чуть не нарвались. Разворачиваемся.

К станции подлететь не успели и с деспетчером я ещё не связывался. Так что развернулись и улетели. Куда лететь, вопрос не стоял. Домой, конечно. Я, как только ушли в гипер, удрал в мастерскую. Стыдно, что сам не сообразил. Да и вообще, решил все вопросы решать сам, единолично. Нет, это, конечно, правильно, так и надо, я глава семьи, но можно некоторые вопросы и с женами обсуждать. А потом уже принимать решение. Тем более, что поступать так, как они советуют, никто меня не заставлят, но выслушать их совсем не мешает. Тогда таких ляпов совершать не буду. Раньше ведь так и делал. Это во мне злость стала верх брать. Да, что-то в последнее время все через задницу получается. Сначала со своей родной станции турнули, потом облом с продажей тинзита. Да и разрушенная шахтерская станция приятных эмоций не принесла. И в самом деле надо отдохнуть.

Но сразу домой улететь не получилось. Я в мастерской просматривал планшеты и коммуникаторы, найденные на шахтерской станции. Те, что были запоролены, взламывал. Не то, что было очень интересно, но во-первых, практика по использованию аппаратуры взлома, во-вторых, надежда найти координаты других древних станций, искин-то шахтерской станции нам не достался. До сих пор ничего интересного не нашел, а тут вдруг раз и всплыли координаты шахтерской станции. Планшет был одного из инженеров станции и у него брат работал на такой же, той же компании, и они иногда ездили друг к другу в гости,благо станции находились не так и далеко друг от друга. Правда, координаты были только системы, в которой находилась станция, но ничего, поищем. Поэтому вышли из гипера через пару дней и полетели вдоль границы фронтира в сторону Аратана. Где-то там станция и находилась.

Девчонки, конечно, бурчали, но согласились, что лучше уж сейчас проверить найденные координаты, чтобы потом на это специально время не тратить. Всё равно ведь попремся туда — пособия ведь для обучения детей-псионов так и не нашли.

Добрались быстро, полтора прыжка и на месте. Вот только зря летели — в системе уже находилось несколько кораблей. Один транспорт и три боевых корабля. Тяжёлый крейсер, средний и фрегат. И все аграфы. У меня хоть их кораблей в инженерной базе не было, но разбираюсь уже.

Подлетел поближе. Чёрт, заволновались. Как? Меня ведь не видно. У меня такая маскировка, что с их сканерами меня не разглядеть. Тут же пошли запросы на общей волне. Сначала требовали идентификационный код, но мой искин его, естественно, не отправил. Это не искин Содружества, который это делает автоматически. Потом стали открытым текстом вызывать на связь, грозя различными карами. Плевать мне на их угрозы, но очень уж подозрительно они направили свои орудия в мою сторону. Видят что ли? Ага, понятно. В голове слегка защекотало. У девчонок паника — им досталось сильнее, но они помчались укладывать детей в медкапсулы. Всё ясно, на одном из кораблей сильный псион, а может и на всех. Определить живое существо псион может без труда, по ящерам и тараканам помню. А ведь могут и шарахнуть. Щит у меня, конечно, зачётный, но у них тяжёлый крейсер, да ещё и аграфский, а это 13-е, если не 14-е поколение. Как бы чего не вышло. Стал потихоньку подавать назад. Чтобы не начали стрелять раньше времени, вышел на связь.

— Чего надо?

— Кто такие? Почему не выдаёте код идентификации?

— Так и вы не выдаёте.

— Вы не запрашивали.

— А мне он и не нужен. Мне не нужен ваш, а вам ни к чему знать мой.

— Немедленно выдайте код или мы откроем огонь.

Ну, да, как будто вы и так не откроете. Давно бы меня в пыль превратили, если бы были уверены, что попадёте. Пока говорил, метался из стороны в сторону и отдалялся от них. Наконец щекотка пропала. Отлетел подальше в сторону. Теперь пусть стреляют. Связь я прервал и псион не наведёт.

— Ты как? — спросил сидящую в пилотском кресле Эмму.

— Нормально. Сначала было очень тяжело, как будто придавило чем, а теперь отпустило.