Металлическое вторжение (СИ)

- Тейт, - сказал Шелест. - Мы сегодня никуда не пойдем.

- Почему?

- Потому что будет дождь, - Шелест посмотрел в сторону окна. - И гроза.

Едва он это произнес, снаружи послышался грохот, пока еще далекий, но его было достаточно, чтобы люди засуетились: за дверьми и с улицы послышались беспокойные голоса и даже крики.

- Снова буря? - Лью побледнел. - Но почему?

- Потому что Лучафэру совсем не по душе такая несправедливость, - Шелест провел рукой по его голове. - Ведь Лия наверняка была невиновна. Лью... А как ты узнал? Как так случилось?

- Я знаю, как, - сказал Тейт.

- Ты знал?! - резко повернулась к нему Юфория.

- Да. Волей-неволей я в курсе почти всех государственных дел.

- Ты должен был нам сказать! - Юфория в гневе вскочила на ноги. Казалось, она с большим трудом удерживается от того, чтобы ударить Тейта.

- Я обещал Йону, что сохраню это в тайне, пока все не будет кончено.

- Почему он так поступил? - тихо спросила Ют.

- Он поступил так хорошо, как только мог, по крайней мере, по отношению к самой Лие. Да и к вам, - хмыкнул Тейт. - Я безрассудностью не отличаюсь, а вот вы могли наделать глупостей, пытаясь ее спасти. Ничего нельзя было сделать. Авалон настоял на суде, и суд приговорил ее к смерти. Если она не была убийцей, то спятила окончательно - свою вину совсем не отрицала, все сразу признала.

- Она еще в темнице винила себя! - прекрасно помнил Шелест. - Но только потому, что считала, что все из-за ее оплошности, и латрий был испорчен! Это совсем не доказывает ее виновность, я уверен, она не при чем. И буря - лишнее тому доказательство.

Все притихли. В дожде и приближающейся грозе всем разом почудился божий глас.

Первой нарушила гробовое молчание Юфория, которая, справившись с эмоциями, снова опустилась на пол:

- Если ее казнили сегодня, то почему...

- Ее не казнили, - сказал Тейт. - Была бы казнь, мы бы обязаны были там присутствовать, ты знаешь. Йон считал ее невиновной, поэтому...

- Если так, то почему он допустил... - начал Шелест, но Тейт перебил:

- Знаешь, почему только знать умертвляют через яд?

Шелест покачал головой.

- Крайне мало людей решается покинуть Вавилон, - продолжал Тейт. - Считается, что если умереть за его стенами, то душа будет вечно скитаться без приюта. Поэтому низших выводят за город и сбрасывают со скалы, считая их уже никак не достойными занять место неподалеку от Лучафэра. Другое дело знать, у нас всегда есть шанс оправдаться.

- Отвратительно.

- Может, и так. В любом случае, Йон считал Лию невиновной, но повлиять на решение суда, учитывая, что она признала свою вину, не мог. Но он не допустил казни за пределами города, а объявил ее душевнобольной. Поэтому ее убили сегодня утром, прямо в темнице.

- А душевнобольных... - начал было Шелест, но осекся.

Ему вспомнилась вторая их встреча с принцессой: они шли к воротам Вавилона, чтобы Шелест мог научиться управлять своей силой, и Юфория сказала, что душевнобольных сразу убивают.

Оглушительный раскат грома заставил всех вздрогнуть. Лью, вскрикнув, прижался к Шелесту, совсем как маленький ребенок.

- Ну вот, опять, - улыбнулся Шелест. - А буря ведь наверняка будет свирепствовать всю ночь.

- В его комнате сейчас куда худшая обстановка, - сказала Ют. - Слышимость в сто раз лучше. Пусть остается здесь, если ты не против.

- Конечно, пусть.

Шелест посмотрел на Юфорию. Она сидела с каменным лицом, ни на кого не обращая внимания. Шелест легко читал все ее мысли, и ни одна из них ему не нравилась.

Вскоре Тейт собрался и ушел, предупредив, что переночует во дворце. Лью пригрелся в объятиях Шелеста и уснул - теперь даже грохот стихии не тревожил его. Мальчика положили на кровать и накрыли одеялом, Ют осталась с ним, Юфория, сказав, что ее ждет отец, тоже отправилась восвояси. Но Шелест, ни на минуту не поверив ей, пошел следом.

Он оказался прав: Юфория не пошла к королю, а вышла на веранду, где они когда-то услышали пение Лучафэра. Казалось, она совершенно не обращала внимания на вспышки молний и гром. Облокотившись на ограждение, Юфория застыла молчаливым изваянием.

Шелест хотел окликнуть ее, но передумал. Сейчас печаль владела и его настроением, и он считал, что чувствам не стоит задерживаться в душе человека - по крайней мере, ярким, сознательным отпечатком, омрачающим весь окружающий мир. Поэтому он закрыл глаза, сосредоточился. По округе разнеслась тихая и непередаваемо печальная мелодия.

- Хватит, - глухо произнесла Юфория, даже не обернувшись. - И так паршиво.

Шелест подошел к ней и уселся на ограждение. Музыка смолкла.

- Тогда вот что я тебе скажу. Первое - дань грусти отдавать обязательно надо. Второе - не стоит с этим затягивать, возможно, ушедшим и без того невесело. Третье - не вини себя.

Как только он произнес это, то увидел, что на веранду вышли Тейт и заспанный Лью с Ют на плече. Они не пытались скрыть своего присутствия, но не подошли ближе, а остановились поодаль, всем своим видом давая понять, что будут ждать столько, сколько потребуется.