Металлы драгоценные

Говорят, что лишившийся на гильотине головы Людовик XVI потерял ее еще при жизни на почве любви к платине, которую считал королевским металлом, единственным достойным монархов. Слышать столь лестные слова от короля, правившего Францией в XVIII столетии, особенно любопытно, потому что всего лишь за несколько лет до этого платина была обществом нелюбима. Вот ведь парадокс: из непонимаемого и даже презираемого в середине XVIII в. вещества платина вскоре стала прекрасным, высоко ценимым и благородным металлом.

История платины не ограничивается двумя столетиями: обнаружены изделия из нее (или из сплавов с ее высоким содержанием), которые относятся к периоду расцвета Древнего Египта и Древнего Рима (кстати, римляне называли ее белым свинцом). Следует отметить, что информации о древней платине не слишком много: Плиний Старший упоминает о металле, который «в брусках имеет вес золота», найдены также ювелирные изделия, небольшие сосуды и зеркала из платины, которые использовали инки, называвшие этот металл «чумпи». Но, несмотря на отсутствие достаточных знаний о платине, древние мастера умели работать с этим трудным металлом. Значит, у них были свои секреты, свои подходы к нему, чего как раз и не хватало испанским завоевателям Нового Света. Более того, им не хватило терпения и здравого смысла: ведь раз есть изделия, значит, есть и способы их изготовления, надо только хорошенько подумать. Конечно, намного проще приговорить металл к уничтожению. Но лучше ли? Вот что говорит об этом история.

К середине XVIII столетия в Южной Америке испанцы нашли значительные запасы какого-то особого «вроде бы металла» и отправили образцы на родину, чтобы узнать, что делать с этим странным веществом, – его даже не решались назвать металлом. В то время в ряде стран была отработана стройная система устройства мира: на небе семь планет, на земле им соответствует семь металлов. Со времен Аристотеля пары выглядели так: золото – Солнце, серебро – Луна, медь – Венера, железо – Марс, олово – Юпитер, свинец-Сатурн, ртуть – Меркурий. По другим подсчетам, включая библейские, металлов насчитывали даже не семь, а всего шесть. Ладно, пусть семь, но не больше, и главный металл, конечно, золото. И вдруг, похоже, объявляется восьмой (или седьмой) – ломается система. Причем у новичка очень нехорошие качества: часто сопутствует золоту, а отделить его от истинно благородного металла практически не получается: он очень тверд, никак не плавится.

Это сейчас температура 1773 °C (приблизительно), при которой плавится платина, не представляет проблем. Тогда эти градусы были недостижимы, другой обработке металл тоже не поддавался. Было неясно, что с ним делать. Он очень не понравился в Испании. Его не приняли ученые, не признали при дворе.

Когда в 1737 г. испанский астроном Антонио де Уллоа привез из Колумбии крупицы неизвестного тяжелого серебристого металла, то даже Филипп V, король Испании, принял активное участие в их исследовании: он, во-первых, сам с лупой изучал те песчинки, а во-вторых, дал задание своим лучшим алхимикам представить в короткий срок исчерпывающее заключение.

Результаты настораживали. Крупицы металла из Нового Света оказались тяжелее золота, которое считалось самым тяжелым веществом, венцом алхимических преобразований. Значит, может случиться так, что вместо золота ученые дадут королю и великой Испании очень тяжелые, но никому не нужные и нигде не применимые серые песчинки.

Спасая науку и, главным образом, себя, алхимики определили: песчинки есть спрессованное и замаскированное какими-то примесями золото. Естественная реакция монарха-отделить примеси и извлечь золото. Но отделить не получалось: песчинки не плавились в кузнечном горне, не растворялись в щелочах, не поддавались кислотам.

Исчерпав все свои возможности, алхимики вынесли печальный для себя и отчасти для металла вердикт: не получилось – «nullis igni, nullis artibus» («ни огнем, ни искусством»).

Металл же, получив за внешнее сходство с серебром несколько обидное имя «платина» (по-русски что-то вроде «серебришка»), вступил в пору преследований и гонений. Выяснилось, что им «заражены» практически все золотые россыпи Колумбии и Перу, откуда в то время в испанскую казну поступала основная масса желтого металла. Отделить нежелательную платину не было возможности.

А тут еще нечистые на руку ювелиры и фальшивомонетчики отличились. Они и раньше разбавляли золото серебром, но из-за разницы в массе двух драгоценных металлов риск разоблачения был велик. Так вот они нашли способ подмешивать к золоту тяжелую и недрагоценную платину (она стоила много меньше серебра), И если не перестараться с добавкой нехорошего металла (не доводить до изменения цвета), то по внешнему виду и, главное, по массе сплав с платиной не отличишь от чистого золота. Тут бы властям понять: платина не безнадежна, надо лишь узнать у умельцев их секреты. Но отцов нации беспокоило только то, что в испанскую казну стало поступать не чистое, а платинированное золото.

Свои профессиональные тайны нечестные мастера, в отсутствие большого нажима, хранили, однако скрыть конечный результат не удавалось: подделки все же обнаруживались.

Золото с примесью платины прозвали гнилым или испанским. Изготовлявшиеся из «нечистого» металла испанские дукаты и альфонсиносы упали в цене. Дошло до того, что в некоторых странах их вовсе перестали принимать. Злые языки утверждали, что монеты померкли, как сама испанская корона.

Для могущественного государства, каким тогда была Испания, ситуация становилась экономически опасной и морально оскорбительной. И все из-за какого-то вредоносного суррогатного «полусеребра». Надо было принимать крутые меры – и они последовали.

В 1748 г, издается королевский указ: добытое золото тщательно просматривать и отбирать из него все зерна платины, какие глаз видит. На тех месторождениях, где песчинки обоих металлов слишком мелки для сортировки, работы было приказано вовсе прекратить.

Весь собранный неблагородный металл следовало уничтожать публично, при свидетелях. За плохой отбор, утайку, а тем более за вывоз запрещенного вещества из Колумбии рубить головы, и тоже публично, чтобы, так сказать, на ярких примерах воспитывать честность в зрителях.

Перед королевскими чиновниками в той далекой стране встала трудная задача: нет, не по части «рубить головы» – тут процедура была отработанная, а вот как уничтожить то, что не поддается ни молоту, ни огню, «ни искусству». Решение было найдено бесхитростное, но по испанской традиции не лишенное некоторой театральности: всю собираемую платину чиновники регулярно при свидетелях сбрасывали в воды рек, выбирая наиболее глубокие и быстрые места, чтобы бесовский металл пропал безвозвратно – канул в Лету.

Более сорока лет платина в Испании была под запретом. Но в течение всего этого времени она тем не менее проникала в другие государства Европы, и, что любопытно, там цена на нее постепенно росла. Крупными покупателями ее стали опять же ювелиры, особенно те, о которых сказано чуть выше, – специалисты по подделкам. Как и в Испании, они довольно быстро научились добавлять в изделия из золота и серебра дешевую платину (на черном рынке она шла за полцены серебра).

Но не только для обманных целей покупали новый металл. Нашлись ученые и просто пытливые люди, которых не убедили и не остановили неудачи алхимиков. Их заинтересовали как раз те качества металла, которые раздражали и ставили в тупик испанских гонителей платины: ее большая плотность, нерастворимость в простых кислотах, устойчивость к воздействию высоких температур,

И все-таки платине было нелегко отвоевать свое законное место среди металлов: мешали постулаты о том, что таковых только шесть (или семь, но все равно без платины).

Решительнее других на сторону отверженного вещества встали французы. Изданная в 1758 г. французская энциклопедия содержала серьезную статью о платине. В ней признавалось, что расплавить песчинки из Колумбии по-прежнему не удается даже в фокусе огромного зажигательного зеркала с применением различных флюсов, не говоря уж о других более старых методах. Но это не повод прекратить спор о составе руды.

В тот же период изучением платины занялся Луи Бернар Гитон де Морво, довольно известный поэт и адвокат, который в зрелом возрасте неожиданно увлекся химией и быстро достиг в ней выдающихся успехов. Изучая платиновую руду, которую ему любезно предоставил парижский ювелир Жанетти, Гитон установил, что в ее составе действительно есть примеси. Исследователь обратил особое внимание на те сплавы, в которые входил мышьяк; этот полуметалл можно было попытаться выжечь. Гитон так и сделал, и к нему пришел успех. При очень медленном протекании процесса ему удалось получить однородный остаток – светло-серый металл тяжелее золота, достаточно ковкий, не боящийся ни кислот, ни щелочей. Экспериментируя с добавлением и выжиганием мышьяка, ученый пришел к выводу, что он наконец-то нашел метод получения нового металла.

Любезный, но не бескорыстный ювелир Жанетти, видимо, выкупил у изобретателя право на мышьяковый способ получения платины, который вошел в историю как способ Жанетти (иногда, правда, его называют «способ Гитона – Жанетти»), Само открытие было засекречено, но изделия из платины стали поступать в продажу и, главное, находить спрос.

В 1776 г. в магазинах Парижа появились первые изделия из платины: предприятиям предлагались технические сосуды и змеевики для очистки крепких кислот, сахара, металлов; всем парижанам (и гостям столицы) – отличные ювелирные изделия: кольца, серьги, ожерелья. Реклама обещала большие выгоды покупателям товаров из нового благородного металла. Посетителям демонстрировали одинаковые бриллианты в разной оправе, и каждый мог убедиться, что привычная золотая придает бриллиантам желтоватый оттенок, тогда как платиновая подчеркивает, усиливает собственную окраску камней. Бриллианты в платине выглядели более крупными еще и потому, что она очень прочна и даже тонкое обрамление обеспечивает надежность крепления.

Платина дождалась своего часа. Можно сказать, что с этого момента кончился унизительный для нее период: как в известной сказке, гадкий утенок превратился в красивейшую птицу. Популярность платины неуклонно росла, она стала входить в моду. Постепенно именно она, а не золото начинает олицетворять богатство и принадлежность к высшим слоям общества, потому что желтый металл есть у многих, а платина загадочна и труднодоступна, даже способ ее получения держится в секрете.

Испания – главный обладатель и уничтожитель платины-узнает об этих метаморфозах и начинает понимать, что, похоже, все эти годы занималась глупостью небывалого масштаба. Признать такое трудно, нужна постепенность. В конце 1778 г. последовало распоряжение: утопление платины прекратить, собирать ее и ждать дальнейших распоряжений. Надо думать, выжидающая Испания выглядела очень убедительно.

Во Франции между тем продолжалось победоносное шествие платины. Когда в 1794 г, там было принято постановление о новых мерах длины и веса, то для изготовления эталонов метра и килограмма была выбрана платина, как самый надежный и химически самый стойкий металл из известных в то время.

Заказ был выполнен уже знакомым нам г-ном Жанетти в сентябре 1795 г. Для обеспечения единства измерений были изготовлены дубликаты эталонов для больших городов Франции, а затем и для целого ряда стран. Увеличивался спрос и на другие изделия из платины. Фирма Жанетти процветала.

По законам конкуренции успехи французской платиновой фирмы дали старт соответствующим научным работам в других странах, и прежде всего в Англии. Королевское общество (аналог академий естественных наук в других странах) объявило, что будет бесплатно обеспечивать платиновой рудой ученых, готовых заниматься ее исследованиями. До сих пор многие задают себе вопрос: откуда Королевское общество брало платину?

Наибольшего успеха добились разносторонний ученый (врач, физик, химик, ботаник и т. д.) Уильям Волластон и химик Смитсон Теннант.

Г-н Волластон весьма быстро открыл свой способ получения платины – открыл и тут же надолго закрыл: этот великий конспиратор почти до самой смерти, последовавшей в 1828 г., хранил в тайне детали своей технологии.

Немало сделал он и для минералогического изучения платиновых руд, которые быстро приобрели большую ценность. Собрав коллекцию из россыпей Колумбии и Бразилии, Волластон систематизировал зерна по их форме, строению, окраске, блеску, излому, твердости, хрупкости, тяжести, магнитности и определил химический состав всех разновидностей.

Это был поистине титанический труд, если учесть, что каждый химический анализ на платиновые металлы продолжался тогда примерно месяц, а таких анализов было выполнено множество. Ученый установил, что в составе природной, или, как ее обычно называли, самородной платины подлинно самородный, т. е. почти химически чистый, металл – большая редкость. Только в некоторых золотых россыпях Бразилии попадались зерна и даже мелкие самородки, характеризующиеся серебристо-белым цветом, ярким, нетускнеющим блеском, неровным изломом, а иногда и радиально-лучистым строением.

Что касается получения платины из руды, то г-н Волластон продемонстрировал свои достижения самым убедительным – материальным образом. Уже в 1800 г. он представил

Королевскому обществу платиновые изделия, произведенные в Лондоне, а не в Париже. И в том же году изготовленные им платиновые тигли, кольца, реторты появились в продаже.

Проверки подтвердили высокое качество изделий Волластона. Спрос на них стал быстро расти. К тому же Волластон нашел для платины еще одно важное применение; он разработал и изготовил специальные втулки для ружей, которые хорошо выдерживали воздействие разрушающих горячих газов при выстрелах и тем продлевали жизнь оружия. Зная любовь англичан и многих других людей ко всему, что стреляет, и количество оружия в армии и у населения, можно себе представить объем заказов на платиновые втулки. К Волластону пришли слава и большие деньги. Он проявил не только научный, но и коммерческий дар, сумев немало заработать на платине. И все же богатство не подавило в нем истинного исследователя: он продолжал свои изыскания и вскоре открыл еще один металл – палладий, которому отведено отдельное место в книге, а значит, к славному английскому ученому мы еще вернемся.

Разговор же о платине продолжается, и следующая страна, без которой история и сегодняшний день этого металла немыслимы, – Россия. Но перед этим вниманию читателей предлагается небольшой любопытный материал.