Метаморф 2: По ниточке, по ниточке...(СИ)

Сессия сдана, можно расслабиться, только я в этот раз остался без стипендии. Ну, скажите мне, пожалуйста, зачем будущему инженеру нужна философия? Неужели знание философских категорий и парадигм поможет мне спроектировать дом? Да еще преподаватель философии считал свой предмет о-о-о-очень важным и гонял нас бедных студентов, как Сидоровых коз. Короче, в эту сессию у меня были три пятерки, одна четверка и одна тройка. Умница Потапов сдал сессию на отлично.

Однажды вечером Юлька пришла, тихо-тихо разделась и сразу нырнула в свою комнату. Почувствовав неладное, я отправился за ней. Юлька сидела на кровати, зажав ладошки между коленок, и смотрела в пространство большими, полными слез глазами. Она не моргала, потому что если сделает это, из ее глаз потекут слезы.

Я присел рядом и спросил тихо:

- Что случилось?

- За что она так со мной? – тихо спросила Юлька и все же моргнула, из глаз вниз потянулись две влажные дорожки.

- Мама? – догадался я.

Юлька, всхлипывая и заикаясь, рассказала, что случилось. Оказывается, она в магазине встретила мать и решила подойти к ней. Женщина шарахнулась от нее, как от чумы, и на настойчивое Юлькино «поговорить» разразилась такой тирадой на весь магазин, что у меня самого уши запылали от стыда. Она обвиняла Юльку в распущенности, говорила, что она виновата в произошедшим с дядей Гошей, что она ей всю жизнь испортила и сейчас не дает ей спокойно жить, она называла Юльку такими словами, что у меня уши в трубочку сворачивались. А Юлька с мазохистским удовольствием повторяла все слово в слово, я схватил ее за плечи и затряс, чтобы очнулась.

- Эй, прекращай истерику! Ты не виновата, что у тебя мать такая темная, что она не может понять тебя, она просто не хочет этого делать. Ты должна отпустить ее, пусть она налаживает свою личную жизнь, если ей так хочется. Со временем она примет тебя, я уверен в этом. А ну, прекрати истерику, в конце концов, у тебя есть мы, и мы тебя не оставим.

В общем, такую и подобную чушь я ей нес, лишь бы успокоить нашу девочку. Нарыдавшись, Юлька обняла меня в ответ:

- Спасибо, - шепнула и потянулась поцеловать меня в щеку, я же, услышав шум, повернул голову и получил чмок в губы. В дверном проеме я увидел удаляющуюся Сашкину спину.

- Сиди здесь, - я вскочил и побежал следом.

Сашка обнаружился у нас в комнате, он стоял посередине, опустив голову и сжав кулаки.

- Саш, - робко позвал я его.

Потапов не прореагировал, тогда я обошел его и заглянул ему в лицо. Сашка поднял голову и внимательно меня разглядывал, потом он поднял руку и провел меня по щеке. Я думал, что он меня ударит, но он лишь, оставив пальцы на шее, стал водить большим пальцем по моим губам. О чем он думал, угадать было невозможно, очень непроницаемым было выражение его лица.

- Саш, - опять начал я, - я утешал ее, она опять поскандалила с матерью, - Сашка нехорошо усмехнулся. – Это случайно получилось, честное слово. Ты… ты веришь мне?

- Сеницкий, ты должен определиться, что тебе, вернее, кто тебе, нужен…

- Какое «определиться»? Ты что несешь? Тут определяться нечего…

- Яков, - Потапов нажал большим пальцем на мои губы, заставляя замолчать, - я вижу, как ты к ней относишься, и со стороны на дружеские чувства это не похоже. Я… у меня нет оснований не верить тебе. Но как же иногда хочется придушить тебя и ее за компанию!

Сашка дал волю эмоциям, на его лице отразилось страдание. Я качнулся вперед, хотел заключить его объятья, успокоить, но его рука не дала мне это сделать.

- Я люблю тебя, - прошептал я хрипло.

- Иногда мне кажется, - Потапов будто меня не услышал, - что ты, как яд, проник в меня и отравил, я не могу без тебя спать, не могу есть, не могу дышать… жить не могу… Ты не представляешь, как мне хочется на весь мир заявить, что ты мой, чтобы никто не смел тянуть к тебе свои лапы…

Мое сердце ухнуло вниз:

- Ты ненавидишь меня?

Сашка тихо рассмеялся:

- Разве я могу? Я люблю тебя, Сеницкий. Очень люблю. Как я могу тебя ненавидеть?

- Я не смогу без тебя.

- Ты любишь ее? Ведь такое возможно, любить двух человек, скажи мне честно.

- Да, я люблю ее, - рука на моей шее сжалась, - я люблю ее как сестру, как родственника. Моя любовь к ней и к тебе отличаются друг от друга, как небо и земля. Ты понимаешь меня?

- Я… мне нужно успокоиться. Я не буду заставлять тебя делать выбор между мной и ею, я знаю, это будет подло. – Я вздрогнул. – Я сейчас уйду, мне нужно успокоиться, а то боюсь, что я могу от ревности много ей гадостей наговорить, а Юльке и так досталось…

Липкий страх окутал меня. Бля, он что, хочет совсем уйти? Да я сейчас в ногах у него валяться буду, умоляя, чтобы он не оставлял меня! Я вскинулся, но меня опять остановили.

- Я вернусь, Сеницкий, через день, через два, через неделю, больше я все равно не смогу без тебя.

- Хорошо, - я облизал пересохшие губы, - ты только возвращайся, слышишь? Обязательно возвращайся.

Меня поцеловали, сначала нежно, а потом жестко, потом Потапов оттолкнул меня, развернулся и быстро ушел.