Метаморфоза мифа

Она прошла к своему стулу. Князев продолжил:

– Я хочу, чтобы ты знала: у тебя всегда есть выбор.

Она немного пьяно улыбнулась и изобразила удивленно-деланную гримасу:

– Вот даже как?

– Да, так! – без особого нажима, но вполне веско заявил Олег. – Если ты его любишь, можешь поступить так, как тебе подсказывает сердце.

Настя просто взорвалась при его словах:

– Ну не бывает таких святош! – она вскочила и затрясла ладонями перед его лицом: – Не бывает! Ты все эти годы изображал из себя святого. Но я никогда не верила. Люди живут ради себя. Князев, открой глаза! Жизнь – это мгновение! Оно пролетит безжалостно, безвозвратно и безответно. Надо жить для себя, для семьи, а не жертвовать всё время собой ради других. Они это не оценят и быстро забудут. Очнись, Князев!

Он ничего не ответил.

– Что ты молчишь? Почему ты молчишь? – её затрясло, и она готова была вцепиться когтями в его лицо. – Почему ты всё время молчишь? Ненавижу! – Настя нервно отвернулась от мужа.

Олег встал и вышел на улицу. Было тихо, безветренно и прохладно. Как в тот памятный вечер, когда она стояла с каменным выражением лица, а он пытался всеми способами её успокоить. А на следующий день она бросила всё и улетела к родителям в Новосибирск. Через месяц, не выдержав разлуки, он проследовал тем же маршрутом. Настя ничего не рассказывала отцу с матерью. Поэтому они встретили Олега, как единственного жениха дочери и отца будущего ребёнка. Живот у Анастасии к тому времени достаточно веско округлился. Так и началась их совместная жизнь.

Неуверенные тихие шаги выдали появление на крыльце супруги.

– Звёзды. Какие яркие звёзды! Мы родились – они светили. Мы поженились – они светили. Мы умрём – они…

Олег не дал ей договорить. Он развернулся, взял одной рукой за её предплечье, а другой поднёс палец к её губам.

– Всё в твоих руках, всё в твоём сердце. Разберись сама в своей жизни. Я всё приму, как должное.

– Сама. Угу. Я думала, что ты всегда готов меня защитить.

– Я всегда готов тебя защитить. Только не от тебя самой.

Глава «Р»

Работа – последнее прибежище тех, кто бежит от себя. Целомудренное летнее утро едва заявило о себе трелями первых птах, а Князев уже ехал на работу. Он был даже рад, что покинул дом, пока Настя безмятежно спала. Пусть она побудет наедине с собой, со своими мыслями и устремлениями.

Но трудиться в этот день ему практически не дали. Из столицы всё же приехали следователи. И Олег с равнодушным облегчением передал им все дела. Собственно, материалов особо много и не было. Накануне повторный допрос Бадая Князев проводил уже под вечер после того, как пришли результаты исследований всех его четырёх телефонов. Тот продолжал упорно молчать.

– Анатолий Михайлович, любезный, какой смысл молчать? Ты понимаешь, что тебя твои подельники пытались убить? Меня в принципе интересует только две вещи: чей вот этот красивый телефон, – Князев потряс золотым эксклюзивным айфоном, – и кто тебе приказал уничтожить авокадо? И главное – зачем?

Бадай сидел, склонив голову на грудь и опустив взгляд ещё ниже.

– Чего молчим, любезный? Мы в любом случае всё узнаем. На всех четырёх телефонах были выявлены пальчики, по которым установлена твоя личность, – Олег взял в руки бумажку и зачитал: – Бадаев Анатолий Михайлович, 1981 года рождения, кличка Бадай. В начале двухтысячных был членом Семёновской ОПГ, а впоследствии и некоторых других. Участвовал в ряде громких процессов в качестве подозреваемого. Тогда-то твои пальчики и попали в базу МВД. Я не знаю, Бадай, как ты не сел? Помог кто-то?

– Подфартило, – наконец выдавил из себя первую фразу допрашиваемый.

– Бывает, – капитан продолжил чтение: – Последние шесть лет работает в частной охранной фирме «Анаконда», аффилированной со структурами известного в городе бизнесмена и депутата Законодательного Собрания Кипелова Романа Григорьевича, 1967 года рождения, – Олег хмыкнул и немного патетически резюмировал: – Получается ты, любезный, завязал с проклятым прошлым, и встал на путь честного труженика, работая в структуре столь уважаемого в Китеже человека.

Бадай в ответ грустно улыбнулся, дёрнув при упоминании Кипелова головой.

– Можешь не дёргаться. Я прекрасно знаю, кто такой Кипелов. Даже предполагаю, что это именно он поручил тебе уничтожить улику. Так?

– Допустим. И что?

– Но он не был уверен, что ты где-нибудь, да не засветился. Поэтому решил сделать всё по старой известной формуле: нет человека – нет проблем. Чего молчишь, любезный?

Толик в ответ только пожал плечами, мол, о чём здесь вообще стоит говорить.

– Я поражаюсь! Что это за собачья преданность? Повторю по слогам: он думал, что ты сидишь в джипе, когда посылал сигнал на детонатор. Ты понимаешь это? Зачем ты его покрываешь?

– Ладно, начальник, я тебе объясню на пальцах свою позицию. Может, ты от меня отцепишься и позволишь спокойно отдыхать на нарах. Пусть меня хотели убить. Но какой мне резон об этом тебе рассказывать? Мне что так хана, что так. Другого расклада нет.

– Месть, любезный, это десертное блюдо. Оно часто приносит истинное наслаждение.