Метаморфоза мифа

– Помоги выйти, —не открывая глаз, попросил капитан.

Сашка помог ему встать и сделать шаг вперёд. Князев мешком плюхнулся на землю, прижавшись спиной к колесу.

– Не нравится мне всё это. Тебя срочно в больницу надо.

Олег убрал руку с живота, и Шура увидел большое кровавое пятно.

– Поздно, Шура, поздно. Кровь чёрная, значит, пуля зацепила печень.

– Какая пуля? – не понял старлей. – Откуда пуля?

– Не о том говорим, Шура. Всё не о том.

– Олег, поехали в больницу! – Адливанкин схватил его за локоть и потянул вверх. Но Князев сжал его руку своей ладонью, не давая исполнить намерения.

– Я надеялся успеть попрощаться с Настей. Потом подумал, пусть она лучше не видит. Ты меня прости, что доставляю тебе такое зрелище. Дай мне подышать. Вроде, легче стало.

Он замолчал, всматриваясь в небо.

– Небо сегодня чистое, как постиранное. И луна огромная. Полнолуние.

– Олег!

– Не суетись. У меня минут десять осталось. Это максимум. Я точно знаю. Пока есть силы, давай просто посидим, – его голос немного окреп. – Эх! Красота-то какая. Вроде бы живи, да радуйся. А теперь расскажи мне, друг любезный, что ты скрывал от Шуры. Почему она на такое решилась?

Адливанкин плюхнулся рядом с Князевым на землю и активно почесал двумя руками свою кудрявую голову.

– Ладно, сознаюсь. От тебя ничего не скроешь. Я боксировал.

– Боксировал?

– Я иногда участвую в подпольных боях без правил. Коплю на нашу с Шурой будущую квартиру. Кстати, полковник давал мне ключи от дачи, считая, что я там с девками в сауне забавляюсь. Но я как тот студент перед сессией: жена думает, что я у любовницы, любовница – что у жены. А сам на чердак! И конспекты, конспекты, конспекты…

– Почему сразу не сознался?

– Как тут сознаешься? Во-первых, офицер СКР участвует в подпольных делах. Во-вторых, Шура меня за такое по головке не погладила бы в любом случае.

– Если рядом с тобой женщина, лучше промолчи. Если любимая – лучше расскажи. Дурак.

– Согласен. Но надо же денег где-то подзаработать.

– Не о том думаешь, Шура. Всё не о том. Зачем тебе много денег?

– Как? Я должен содержать семью. Как нам жить вместе? В нищете прозябать? На одну зарплату?

– А ты женись на девушке, которая тебя любит, нарожайте детей и всё у тебя будет хорошо.

– Я и хочу жениться. Только сначала поднакопить надо.

– Не правильно расставляешь приоритеты.

– А как надо? Сначала детей родить, а затем думать, чем их кормить?

– Именно так. Мы так устроены. Если сначала станем копить деньги, затем жениться, затем делать карьеру, отдыхать и кататься по свету, а уж потом только заводить детей – ничего из этого хорошего не получится.

– Как это?

– Так это. Быстро привыкните жить только ради себя и своих удовольствий. А такая семья долго не продержится. Распадётся.

Шура недоверчиво повертел головой. Князев продолжил излагать свои мысли:

– Многим кажется, что может быть по-другому. Но мы так устроены – чисто по-русски: сначала создаём проблемы, а затем стараемся их решать. Женись и рожай детей. Тогда ты быстро научишься и зарабатывать, и делать всё по дому, и постараешься разбиться в лепёшку, но сделать так, чтобы твоя семья жила достойно и счастливо. Другого не дано.

– Не буду спорить с тобой в такой момент. И не хочу.

– Дело не в моменте, а в непреложных истинах.

– Может быть. Не хочу сейчас об этом рассуждать.

– Сейчас самый момент рассуждать о вечном. Женись Шура. Ведь ты не понимаешь, насколько ты счастливый. Тебя любит такая женщина! Лучше её не найдёшь. И искать не надо. Тебе уже повезло. Так наслаждайся общением с ней каждую минуту, каждое мгновение. А ты что делаешь? Побежал боксировать, не рассказал ей о причинах своего странного поведения. Ты её не любишь?

– Люблю.

– Эх, благодари бога, если она тебя простит за всё это.

– Ты со мной разговариваешь, как с сыном.

– Я с тобой разговариваю, как с человеком. Поцелуй за меня Шурочку и скажи, что я просил тебя простить.

Конвульсии сотрясли тело капитана, и он со всей силы сжал в кулаке кисть Сашкиной руки.

– И у Насти попроси прощения за меня. Путь она выйдет замуж и будет счастлива. Я этому только порадуюсь. Прощай, старлей. Всё будет хорошо. И не торопитесь умирать. Я подожду, сколько надо. Я умею ждать…

Никто не привык провожать через реку смерти. И нельзя к такому привыкнуть. И не дай бог к такому привыкать. Адливанкин не выдержал, у него затряслись губы, нарисовались слёзы, и он, плаксиво расквасив губы и чуть всхлипывая, забубнил невнятное:

– Прости Олег. Я запутался. Прости. Меня Шура спасла. Когда я увидел её, почти мёртвую…

Князев притянул его голову к своим губам и прошептал на ухо последние в жизни слова…