- Ты спасла ребенка Лолы – такое здесь не забывают. Ты теперь сестра нам.
- Никто я вам. Уходи. Не рискуй. Оно того не стоит.
- Я помочь хочу, дура ты упрямая.
- Помочь хочешь?
Я схватила ее за горло, так неожиданно, что ее глаза округлились.
- Яду мне принеси или веревку покрепче.
Так же резко разжала пальцы, и Сара схватилась за горло, с удивлением глядя на меня.
- Не мясо ты…не та ты, кем кажешься.
- Тебе какая разница, кто я? Нет меня больше. Убирайся. Жратву своим забери. Не нужно мне ничего.
- Ну как знаешь. Хочешь дохнуть с горя – дохни. Только никто тебя туда не заберет. Черная душа у тебя. Злая. Грязная. Ты и сама знаешь. Не ищи легкой смерти – ее не будет. Валяйся и оплакивай его…он бы не валялся.
Я расхохоталась как ненормальная, раскачиваясь на матрасе и придерживая руками верх живота, который разрывало после ударов Рика и было больно смеяться.
- Он бы пустил себе пулю в лоб. Что ты понимаешь, Сараааа? Кого ты потеряла? Ребенка? Что ты знаешь о потерях, мать твою, что ты пришла меня учить как оплакивать своих мертвецов7
Встала с матраса и пошла на нее, а она попятилась к выходу из клетки.
- Я потеряла все. Мать, отца, брата, любимого, дочь, свою жизнь, имя.
Ты не знаешь, что такое терять. Ты понятия не имеешь, что это значит.
Я думала, она испугается и убежит, но она даже с места не сдвинулась.
- Это ты ничего не знаешь. Не суди о других. Не меряй, кто и сколько потерял. Каждая потеря болит. Каждая. Только я не сломалась, а ты…
- А я да! Я сломалась. Уходи отсюда. Не носи сюда ничего.
Когда она ушла, я рухнула на тюфяк, и закрыла лицо руками. Слезы так и не появились, глаза еле открывались, ломило ребра, но меня это не беспокоило. Я ощущала только щемящую боль внутри. Непроходящую и настолько острую, что я не выдерживала и начинала выть, ударяясь головой о решетки. А потом вдруг замерла…сползла вниз на пол и затихла. Наступило странное отупение. Мне казалось, что я осталась без кожного покрова. С меня его срезали тонкими аккуратными лоскутками и, вскрыв мое тело на живую, достали все органы, кроме сердца. Его исполосовали и оставили истекать кровью. Только, к сожалению, от этих ран не умирают. С ними живут вечно.
Как сквозь вату услышала мужские голоса где-то совсем рядом. Они мешали мне погружаться в мою агонию, они возвращали меня в этот гребаный мир, и, если бы у меня сейчас было в руках оружие, я бы застрелила двух ублюдков.
- Уходим, Сенек, убираемся отсюда на хрен. Они повсюду. Они окружили лагерь и лезут на стены. Рик-сука уже свалил. Забрал своих и ушел через задние ворота на двух машинах. Нас обманули, блядь!
- Ты гонишь! Он не мог нас бросить.
- Бросил, мать его. Нас и баб бросил. Мясо запер в бараке. Не взял с собой. Они орут там, как резаные.
- Что делать будем? Не знаю…не знаю. Ворота пока их сдерживают. Но скоро треснут под натиском. Их там сотни. Я с вышки видел. Сотни, брат! Нам с ними не справиться. Какая-то мразь открыла ворота. Вот почему орала сирена!
Пошевелилась и приподнялась, в голове шум адский, и виски разламывает на куски.
- Давай попробуем через задние ворота, если их там меньше. За полигоном еще одна тачка.
- Она давно не на ходу. Бляяяяя, что делать?
- Я могу завести и прорвемся, а?
- А с мясом что?
- Так куда мы их? В машину не влезут…тут оставим.
-Там же дети.
- И что?
- Парочка точно мои.
- Так и мои тоже там. И этих, что свалили. Тебе больше всех надо?
- Я не мразь, ясно?
- А я мразь, значит?
- Заткнитесь! Оба!
Они замолчали, оборачиваясь ко мне.
- Она живая?
- Вроде живая. Орет там что-то.
- Хочет, чтоб мы заткнулись. Эй ты, мы тебе спать помешали? Так сейчас сюда дохлые ворвутся и живьем тебя схрумтят.
- Давай, ее выпустим. По фиг. Хакер дернул отсюда.
- Да ну ее. Может она в этой клетке целее будет.
- Может, лучше пристрелите, а?
- Еще чего - патронов мало. Да и руки марать на хер надо.
- Тогда валите, не мешайте.
- Ну смотри если передумаешь – вот.