Метаморфозы

Нет, конечно, в глубине души Эмбер надеялся, что когда-нибудь он поймёт, как вернуть воспоминания из банки в голову.

Но если этого не случится, Эмбер знал: он не расстроится.

Главным для него было узнать, от каких именно воспоминаний он избавился. И теперь он это знал.

И пусть воспоминания эти неприятны, пусть, но теперь-то Эмбер понял, что он не готов выкинуть из своей жизни ни одно, даже самое грустное воспоминание, ведь ему дорого каждое прожитое мгновение.

И теперь Эмбер знал: он будет, непременно будет теперь ценить каждое мгновение.

А пока… пока он нёс домой банку с воспоминаниями и чувствовал себя бесконечно счастливым…

Миниатюры

Романтика

Однажды собрались три подружки вместе. Первая подружка была по натуре романтик, вторая — материалистка, ну а третья … — третьей всё было «по барабану».

Две девочки сидели в комнате на диване, а «Романтика» подошла к окну, чтобы открыть его, так как было жарко.

Романтика увидела в окно луну.

— Девочки! — воскликнула Романтика. — Вы только посмотрите, как прекрасна луна!

— Да… — равнодушно сказала материалистка, тоже подойдя к окну. — прям как кусок сыра…

— Причём тут сыр?! — спросила Романтика.

— Ну… сыр же жёлтый! И луна жёлтая!

— Нашли о чём говорить, о луне какой-то… — сказала третья девочка с полным безразличием.

— Но ведь красиво же! Вы только посмотрите! — снова воскликнула Романтика.

— И цвет — жёлтый! Прям как у сыра… Только жалко без дырочек…

— Достали вы меня! Обе! — сказала третья девочка, которой всё было «по барабану». — Мне с вами неинтересно и я иду домой!

И ушла.

После минутной тишины вторая девочка вдруг произнесла:

— Ой, а у меня дома сыр есть. Пойду-ка я тоже домой.

И тоже ушла.

А Романтика осталась одна у окна и всё продолжала смотреть на луну, такую далёкую и манящую…

О чём она думала, что видела? Может, мечтала, может, грустила… Лишь Луна могла видеть в тот миг лицо Романтики… счастливое-счастливое…

Ах, романтика…

Люди в пальто

Сквозь решётку дождя едва различимы силуэты людей. Осень. Серая осень. Я стою у окна и думаю о том, что весь мир, всё человечество можно поделить на две категории. Оптимисты и пессимисты.

Интересно, кого больше?

Я с любопытством смотрю на бегущих по дороге людей. Их так много в этот вечерний час. Кто-то спешит домой с работы, кто-то с учёбы.

«Как же узнать, кто из них кто?»

Тут я замечаю, что все люди одеты в пальто. Только часть людей одета в жёлтое пальто, а часть в синее.

«Да это же парад оптимистов и пессимистов!» — думаю я.

И действительно, мимо моего дома шествуют лишь люди, одетые в пальто. Не в куртки, не в плащи, а именно в пальто. Чёткая шеренга. Люди в пальто. Синие и жёлтые.

И больше никого.

На самом деле их пальто были разных цветов. А кто-то и вовсе не носил никакого пальто, но сегодня был особенный вечер. Вечер, который дал моим глазам иное зрение. Я видел сейчас то, что было скрыто от других людей. Я видел души, я видел их настроение.

Это души людей были облачены в пальто. Синие и жёлтые пальто.

И хорошо, что вечер ненастный. Дождь размывает мелкие детали, но главное всё равно видно.

А главное — эти два цвета.

Синий и жёлтый.

Холод и тепло.

Слёзы и радость.

«Интересно, кем бы был я в этом параде?»

А какое пальто надели бы вы?

Комната писателя

Устало светит лампа. Старинные картины висят чуть наискось. На столе разбросано несколько толстых блокнотов. У края стола лежит ручка. Это комната писателя.

Днём это всего лишь комната. Маленькая, даже тесноватая, комната. Пол пространства здесь занимает большой книжный шкаф. Ещё половину письменный стол. А посередине вырезано маленькое окно, через тонкое стекло которого писатель любит смотреть на мир.

Так вот, днём это всего лишь комната. Зато ночью здесь происходят интересные вещи.

Ночью по столу скачут фиолетовые пони, а из тонкой щели, образовавшейся в стене, вылетает маленькая фея. Это Муза писателя.

Она подкрадывается к нему и что-то тихо шепчет на ухо. Писатель сидит за своим письменным столом и задумчиво крутит в руках листок бумаги.

Иногда он хитро прищуривается и складывает из листа бумаги маленький самолётик. Этот самолётик он пускает по комнате. Самолётик летит, а фиолетовые пони с удивлением следят за этим странным и неизвестным им объектом.

Затем писатель берёт свою ручку и выводит на листе бумаги замысловатые буквы. Чёрные или фиолетовые. Это не так важно. Автор пишет…

А самолётик между тем плавно опускается вниз, возле шторы, и замирает.

В это время маленькая фея продолжает шептать писателю заветные слова. Взмах, ещё взмах… как торопливо выводит он буквы. На листе бумаги выводится целая жизнь.

Несколько часов может так писать автор. Иногда до самого утра, пока Муза не залетит обратно в щель.

Темно и грустно становится тогда в комнате.

За окном день, а в комнате темно.

Нет больше того волшебного света, который лился на листок бумаги, нет Музы, которая шептала свои заветные слова, нет пони и даже самолётика… Ничего нет. Всё исчезло.