Метаморфозы. Культ чуда (СИ)

Король смягчился, и пир пошел своим чередом. Вино было терпким, сладким и отдалось мягким жаром в теле. Жар нарастал, в ушах зашумело, и Сэргар с отвращением ощутил знакомый привкус прогорклого мыла во рту.

Опять! Да когда же это пройдет?! Сейчас-то с чего, ведь не ел же ничего зеленого?! Отличное вино, бодрит, играет в крови, что его телу снова не так?

Он выпил еще один кубок, затем еще. Мерзкий вкус вроде бы исчез, но кровь словно закипела. Это было безнадежно знакомое ощущение: Сэргар сидел за столом на пиру в Тамарии, но чувствовал себя ровно так же, как в проклятом фиолетовом мире. Окружение не позволяло ему справиться с этим привычным способом: ломая вещи или избивая чучело. Пришлось коротко извиниться и выйти на воздух.

В саду ему немного полегчало. Жар то отпускал, то снова накатывал, проникая в каждый уголок его тела. Иногда он становился болезненным, иногда остывал до почти приятного. Кровь то густела и сворачивалась, то разжижалась и пыталась испариться сквозь кожу.

Его будто пытались сжечь заживо и одновременно лишить тяги к земле, вышвыривая в Бездну. Глупые мысли, ведь он не испытывал той безумной боли, которая должна была сопровождать сожжение, а падения в Бездну люди хоть и боялись, но никогда подобного ни с кем не случалось. С Всеблагой Матери Земли нельзя было упасть вверх, разве что Блуждающие Твари утащат.

Сэргар запрокинул голову и зачарованно вгляделся в ночное небо.

Если нельзя, то почему он падал? Почему ему казалось, что он сейчас взлетит?

Сэргар потер лицо ладонями и похлопал себя по щекам.

Пьяный, наверное. Но сознание оставалось удивительно ясным.

Шорох за спиной он услышал в последний миг и среагировал с запозданием: отшатнулся, выходя из-под удара кинжала, но вот второго избежать не удалось. Зазубренное лезвие пропороло праздничный камзол, рубашку и рассекло плечо. То вспыхнуло болью, и разъяренный Сэргар пошел в атаку. Отлично, он как раз хотел переломать кому-нибудь все кости! Оружия у него с собой не было, но в рукопашном бою он свое преимущество хорошо знал. Попытки задеть его кинжалами ни к чему не приводили: он их видел и легко уворачивался. Убийца атаковал раз за разом, Сэргар ускользал, издевательски смеясь, а когда ему это надоело, просто вышиб оружие из чужих рук и принялся избивать. Слабые потуги отбиться тому мало помогали: Сэргар выворачивал ему руки и бил, пока противник не сжался в комок на земле, отчаянно прикрывая голову.

— Что ж ты никак не сдохнешь?! — заскулил он. — Почему так долго? Сколько тебе яда нужно, мерзкая тварь?!

— Яда? Ах, ты ублюдок! — Сэргар наконец разглядел, что это был один из виночерпиев. — Ты меня отравить пытался? Кто тебя подослал?

Убийца застонал, с ненавистью глядя на него.

— Тварь! Я-то думал это вранье, а ты действительно тварь!

— Сам ты тварь, я — человек!

— Не бывает у людей таких глаз!

Сэргар опешил, а убийца, воспользовавшись этим, пнул его в живот и попытался сбежать, однако со стоном упал обратно на землю. В этот момент наконец-то появилась стража и поднялся шум.

Раненое плечо пульсировало жаром еще секунд пять, после чего затихло.

***

Бешенство Таммиалара Тамарийского не поддавалось описанию. Он рвал и метал, всех виночерпиев согнали на допрос, по дворцу носились вооруженные солдаты, а вокруг Сэргара выставили огромное количество охраны. Тамарийские воины перемешались с его разведчиками, с лекарей, обрабатывавших царапину на плече (такая ерунда, а так болела!) не спускали десятки глаз, но как только сообщили, что убийца раскололся, король выгнал всех, кроме трех старших сыновей.

— Позор на мои седины, — сокрушался он, — едва не допустили убийство гостя во дворце! Повезло еще, что яд не подействовал.

— Яд был на кинжалах? — уточнил Сэргар.

— И в вине. Ты выпил не меньше трех кубков, хотя хватило бы одного. Странное дело: рана у тебя чистая, признаков отравления нет, хотя прошло уже несколько часов. А яд серьезный: у наемника отобрали остатки и проверили. Крепость твоего здоровья просто поражает.

Сэргар понял, в чем дело, и громко расхохотался.

— Еще бы ему на меня подействовать! Чтобы убить меня ядом, придется в нем топить!

— Противоядие принял? Часто так делаешь?

— Нет, — Сэргар вытер выступившие слезы, — дело не в этом. Я ведь не рассказывал, от чего погиб мой отряд в фиолетовом мире? От яда, которым тот был полон. Вода, пища, воздух — яд был везде. Я им сам пропитался с головы до ног: если бы меня кто-то попытался сожрать, наверняка бы сдох. Целый ядовитый мир не смог меня уничтожить, а он рассчитывал убить парой щепоток? Безмозглое ничтожество.

Принц Тармир присвистнул и изумленно воззрился на него. Таният проявил лишь сдержанное удивление, положенное наследнику престола.

— Вот уж точно, — согласился Тандол, — он все твердил, что ты — Блуждающая Тварь, что у тебя глаза фиолетовые и страшные. Кто вообще нанял труса и безумца для такого дела?

— Он — мальрешец, — коротко ответил Таммиалар Тамарийский, — значит, мальрешский король, его сын или зять. Они давно пытаются нас стравить. Если бы покушение удалось, между Аринаем и Тамарией началась бы война.