Метаморфозы. Культ чуда

— Жрецы называют это суеверием, но в моем городке считалось, что если человек сильно и внезапно изменился, то его тварь подменила. Лицо натянула, имена знакомых выяснила, но сущности у нее нет, потому и ведет себя дико. Мы детьми в это любили играть: кто стебелек без цветка вытянет, тот будет Блуждающей Тварью. Надо было бегать, играть, беситься, а тварь должна была этим стебельком по шее салить. Осаленный замирал и замолкал, а остальные пытались заметить, кто это сделал. Весело было.

Они некоторое время молча месили тесто, затем оставили его подходить и сели пить чай.

Рила сделала пару глотков и спросила:

— Хэл, а ты не хочешь уехать на время? Люди успокоятся, принц остынет, да и тебе неплохо бы сменить окружение.

— Куда это ты меня гонишь?

— В Тамарию.

— И что мне там делать?

— В Тамарии тепло, море, фруктов великое множество. Празднества в честь богов устраивают самые пышные и веселые. Тебе там понравится.

Хэледис изумилась.

— Ты серьезно? Пять суток в карете, причем трое из них — через Мальреш! Да меня горцы по дороге ограбят и в свой аул уволокут!

Рила фыркнула.

— Вот через Мальреш ехать как раз безопасно, горцы туда соваться не смеют. Их когда-то Шельтар Бессмертный чуть всех не вырезал, пока там порядок наводил. Господин Руден в Тамарию каждый год ездит, к родственникам, он мне рассказывал.

Хэледис сощурилась.

— Хочешь, чтобы я поехала туда одна?

— Почему? Со мной. На полгода.

Повисла пауза. Рила выглядела непривычно тихой и смущенной, и Хэледис, наконец, сообразила:

— Тот повар взял тебя в ученицы?

— Обещал взять, но учить будет только в Тамарии. Деньги я скопила, все насчет дороги и проживания выяснила. Родственники господина Рудена сдадут мне домик на это время. Только немного страшно ехать туда одной. Нет, я все равно поеду, даже если ты откажешь. Но вдвоем было бы лучше.

Хэледис глубоко вздохнула. Рила редко просила ее поддержки, но сейчас она явно была ей нужна. Путешествие сулило опасности и неудобства. А тамарийцы, говорят, были излишне пылкими и очень любили светлокожих блондинок. Сама Хэледис в Тамарию бы не поехала, но если ради Рилы…

Бывшим Привратницам нельзя было покидать Аринай.

Хэледис задумалась, затем хмыкнула.

За Врата прыгать тоже было нельзя, как и хамить принцам. Но жизнь одна, богам плевать, так о чем беспокоиться? Она не оставит Рилу без помощи.

— А знаешь, мне нравится эта идея. Поехали!

— Спасибо, — та крепко обняла ее. — Недели на сборы хватит? Я бы хотела отправиться поскорее!

— Вполне.

Тео и Амалия отнеслись к идее на удивление спокойно, взяв с Хэледис слово, что она будет регулярно писать им письма.

— Солнце и фрукты тебе не помешают, милая, — утверждала Амалия, помогая ей собраться, — отдохни там, как следует. С тамарийцами будь построже, они ребята настойчивые, но в целом славные. Деньги у тебя есть?

— Есть, не беспокойся. А если что, я всегда смогу подработать.

— Тео вас проводит и поможет с сумками. Обязательно зайди в храм Ловкача и пожертвуй на благополучную дорогу! Он за вами приглядит.

Поколебавшись, Хэледис так и сделала. Шансы на легкое путешествие надо было повысить. Возвращаясь, она прошла мимо храма Чтеца Мудрости и остановилась.

Последний раз она была в нем с Джелоном.

Может, стоило спросить совета? А если жрец попробует отговорить ее от поездки?

Ей, вдруг, нестерпимо захотелось посидеть в прохладной тишине и обдумать все, что творилось с ее жизнью. Поездка в Тамарию займет ее на полгода, а что дальше? Что ей делать? Денег, положим, хватит на пару лет, но неужели она так и будет печь хлеб для развлечения и принимать гостей? Ей двадцать пять лет, она молода и полна сил, но на что их направить?

Хэледис вошла в храм.

Главная зала была пуста, но многие шторки в малые были задернуты. Люди обсуждали свои проблемы и просили разобраться в них.

Даже если боги игнорировали смертных, жрецы помогали им, чем могли.

Люди всегда помогают людям.

Хэледис улыбнулась и внесла пожертвование. Одну «луну» — серебряную монету без примесей дешевого сплава. На эту сумму она могла позволить себе новое платье или закупить продуктов на неделю.

— Спасибо, госпожа, — раздался приятный голос за ее спиной, — ваши деньги пойдут на благое дело. Идемте со мной, я выслушаю вас.

Она обернулась и застыла.

Длинные синие одежды и жреческая налобная повязка на Миране сидели так правильно, словно он никогда не был исследователем Крепости Врат. Бородка его отросла, но была аккуратно подстрижена, а распущенные светлые волосы падали на плечи.

— Привет, — смущенно поздоровалась она. — Хотела бы сказать, что удивлена, но это неправда. Ты очень к месту здесь.

Миран улыбнулся.

— Копаться в чужих душах оказалось интереснее, чем сидеть в пустой лаборатории. Пойдем, та зала свободна.

Напряжение, охватившее Хэледис, отступило. Миран ни тоном, ни взглядом не выдал осуждения, и она последовала за ним.

Малая зала вмещала в себя стол, два удобных кресла и маленькую жаровню. Все, чтобы прихожанин мог расслабиться и довериться жрецу.

— Чай будешь?

— Буду.

Чайник с водой был поставлен на жаровню, а Миран с Хэледис сели друг напротив друга.