Метаморфозы промежности

После того четверга, она пришла в следующий раз во вторник. Мы стали проверять то, что ей задали. Потом я стал объяснять ей, как решить задачи. Она неожиданно прервала меня тем, что открыла тетрадку, и я увидел, что всё домашнее задание уже решено. Мы встретились взглядами, и она со всего маху дала мне книжкой по голове. С криками: «А я уже всё сделала!» Мы начали опять бороться на тахте. В этот раз я быстро оказался на ней, и мой шарик быстро нашёл ямку. Наши тела подсказывали нам движения, и мы уже скоро лежали рядом друг другом, освободившись от того, чем нас мучила природа. В этот раз я заметил, что она пришла не тёплых колготках, а просто в короткой юбке, под которой были только тоненькие трусики. Мы стали заниматься чаще, так как явные успехи Тони в математике, вылились в просьбу её родителей позаниматься и по другим предметам. Тоня приходила, мы быстро проверяли, как она дома всё сделала, и потом валились на тахту побороться. Результатом стало то, что Тоня закончила год без троек, мне её родители подарили велосипед, а я перестал снимать напряжение при помощи правой руки. Да, и ещё, я научился хорошо стирать свои трусы, чтобы у матери не появилось никаких подозрений. Наступили каникулы, я уехал на лето к бабушке, а когда вернулся, узнал, что Тоня с родителями переехали в другой город, так как её отец получил новое назначение. Забегая вперёд, скажу, что в дальнейшем мы с Тоней встречались только один раз, и гонимые юношескими воспоминаниями, конечно, оказались в крепких объятиях друг друга, наградой от которых стал мне подаренный, вместе со страстью, триппер, но это уже совсем другая история.

В том же году, когда мы с Тоней усердно занимались учёбой, осенью проходила призывная комиссия. Нас осматривали со всех сторон, заглядывали во все места и принимали решения: «годен – не годен». Вместе с ребятами своего класса, я побывал почти у всех врачей, и, уже в конце осмотра, оказался перед Степаном Некандровичем, который был членом этой комиссии. Они сидели вместе с венерологом и урологом, которые меня осматривали в больнице. С одной стороны, я был рад увидеть папиного друга, но с другой стороны, возле них находилось около двадцати студентов мединститута, которые на практике осваивали навыки в своей профессии. Именно у этих врачей нужно было снимать трусы и показывать всё своё хозяйство. Присутствие большого количества красивых девиц несколько затрудняли это действо. Мы наблюдали, как уже несколько человек были отправлены в туалет, чтобы привести свои возбуждённые «аппараты» в спокойное состояние, то есть – подержать их под струёй холодной воды.

Когда очередь дошла до меня, улыбающийся дядя Стёпа, громко произнёс:

– Внимание, коллеги, внимание! Похвастайтесь нам, молодой человек.

Я в некотором замешательстве стоял, боясь опускать трусы.

– Смелее, юноша, смелее. Перед вами только врачи, – он кивнул мне головой.

Для него может быть рядом стояли врачи, а для меня десятки девичьих глаз уставились мне ниже пояса. Я закрыл глаза и опустил трусы. В этот волнующий момент мой «дружок» повёл себя неадекватно, принявшись увеличиваться неприличными темпами. Я весь залился краской.

– Пусть идёт в туалет, – скомандовала какая-то врачиха сбоку.

– Нив коем случае, – прервал её второй врач, – так лучше видно.

Что они там говорили, я не помню, но видел, как врач захватывающе рассказывал и показывал всё о моих прелестях. «Папиллома, редкий анатомический случай, обратите внимание, уздечка» – это всё, что мне удалось запомнить. Вылетел я из смотрового зала как пробка. Быстро одевшись, я выскочил на улицу. Натерпевшись стыда, я уже хотел немедленно идти в больницу и удалить злосчастный шарик, размером с большую смородинку. Но меня окликнули.

– Иди сюда, Володя, – позвал меня дядя Стёпа.

Я подошёл, в душе его ненавидя.

– Так, успокойся. Ничего страшного не произошло, может даже наоборот. Пойдём, нам ведь по пути?

– Да.