Метаморфозы родительской любви, или Как воспитывать, но не калечить

Альтернатива угрозам. Угрозы часто являются показателем неприсвоенной собственной ценности. Угрожает, как правило, тот родитель, который не верит ни в себя, ни в собственного ребенка. Тот, кто не верит в весомость собственной родительской позиции, в действенность своего родительского авторитета. Часто угрозы покинуть, отдать, лишить семьи – это весьма манипулятивная проверка нашей ценности для ребенка. И многие родители с удовлетворением подкрепляют свою ценность, видя страх в глазах абсолютно зависимого от них ребенка.

Поэтому альтернативой будет присвоение собственной родительской позиции и власти, спокойная уверенность и твердость в наших решениях, вера в то, что вырастающий ребенок справится со всеми предлагаемыми жизнью обстоятельствами, а если с чем-то он будет справляться плоховато, мы ему поможем и поддержим. Нередко желание угрожать – это попытка «раз и навсегда» от чего-то его уберечь. «Чтобы потом не было проблем», – любят говорить родители.

Конечно, можно запугать ребенка до того, что он ничего не будет пробовать в своей жизни, и безопасность – единственное, что будет его заботить. Но действительно ли то, что мы хотим в нем воспитать, – это способность бесконечно бояться окружающего, постоянно ожидать катастрофы, всегда выбирать безопасность вместо развития? Или будем готовить его к встречам в этом мире и с хорошим, и с плохим и помогать все происходящее встраивать в свою и нашу жизнь, делая ее полнее, разнообразнее, интереснее.

Ограничивание

Устанавливать ограничения – одна из самых распространенных родительских моделей. Почти любому родителю кажется, что это именно то совершенно необходимое, доброе и важное, что в качестве родителей мы должны сделать для своих детей.

Послание при ограничивании: «Тебе достаточно. Я считаю, что у тебя не должно быть много, ты не сможешь сам определить меру, я определяю ее за тебя. Лучше, чтобы у тебя было меньше, во всяком случае, не больше, чем было у меня. И если я в чем-то себя ограничиваю, то и ты должен».

Ребенок, которого кто-либо ограничивает – родитель или кто-то иной из его семьи, вырастает однозначно зависимым. Во всяком случае, точно зависимым от внешнего контроля.

Наличие внешней контролирующей фигуры приводит к тому, что он, «дорвавшись», оказывается захвачен, совершенно поглощен тем, что он делает (не важно, какая именно возникает зависимость: игровая, пищевая, эмоциональная, алкогольная, наркотическая), показывая тем самым полное отсутствие внутреннего контроля. Будучи не в состоянии остановиться сам и понимая, что его вот-вот снова лишат чего-то или ограничат, ребенок будет демонстрировать родителю факт того, что он сам не может справиться со своей зависимостью, подкрепляя родительскую веру в то, что «без наших ограничений ему ни за что не справиться».

Другая не менее частая форма сопротивления – попытка обходить внешние «ограничители», получая желаемое через ложь, уловки и ухищрения, манипуляции. То есть вся энергия ребенка уходит не на развитие своего внутреннего контроля (как хотел бы того родитель, ограничивающий ребенка), а на протестные способы обойти или снять любые ограничения.

Их – целая армия. Тех, кому говорили: «не пей!», «выключи компьютер!», «ты опять проиграл все в автоматах!», «почему ты так много работаешь (ешь, куришь, тратишь денег)?» Все они теперь борются со своей зависимостью, с огромным трудом возвращая себе утраченный ими контроль. И возле них еще бо́льшая армия тех, кто по-прежнему считает, что контролировать и ограничивать другого – это их святая задача. А также несметная армия тех, кто не смог даже начать бороться, навсегда потеряв ощущение собственной меры, отдавшись своей зависимости, оставив ей на откуп свою уникальную личность или свою бесценную жизнь.