Метаморфозы родительской любви, или Как воспитывать, но не калечить

Послание, получаемое ребенком при игнорировании: «Когда ты поступаешь плохо, я наказываю тебя отвержением. Я демонстрирую тебе, что в данный момент ты настолько плох, что я отказываю тебе в общении со мной. Я горжусь тем, что я не бью тебя в этот момент и не ругаю. И тогда я – хороший родитель, потому что сдерживаюсь, а ты – плохой ребенок и потому будешь страдать, пока не попросишь прощения или пока я тебя не прощу».

Важно отдавать себе отчет в том, что эта традиционная «пытка» отсутствием нашей реакции – манипуляция, которая рождает в детях сильную эмоциональную зависимость. Потому что родительское отвержение рождает в ребенке глубинный страх – страх не выжить, если вся семья его отвергнет, и он окажется на улице, то есть лишится взрослой заботы. Наше взрослое сознание спокойно манипулирует этим детским страхом, потому что мы осознаем, что не собираемся отказываться от собственных детей. Но ребенку это далеко не так очевидно, как нам, и страх оказаться отвергнутым всеми вызывает в нем сильную панику, и потому такой ребенок будет делать все, что угодно, только бы не сталкиваться с угрозой нашего игнорирования.

Постоянно переживаемый риск отвержения приводит к формированию слияния, как механизму, в процессе которого ребенок учится считывать малейшие колебания настроения родителя, учится под него подстраиваться, стараясь угадать и сделать все, что нужно. Он учится пассивной агрессии, потому что активная агрессия в таких отношениях строго запрещена.

Он отказывается от своих желаний в пользу родительских, потому что боится, что проявление им своих чувств и желаний вызовет отвержение и наказание молчанием. Сопротивляться игнорированию на этапах раннего детства практически бесполезно. Маленький ребенок вынужден подстраиваться под родителей, иначе ему не выжить.

Хотя в некоторых случаях, если ребенок ощущает, что может сломать взрослую блокаду, то идет на риск и становится истеричным, манипулятивным, капризным, в надежде прервать родительское игнорирование. В некоторых случаях в подростковом возрасте реакцией на такую родительскую манипуляцию может быть открытая протестная агрессия.

Она очень верила в любовь. С детства перечитала такое количество романтической литературы, что Татьяна Ларина в сравнении с ней казалась бы необразованной и наивной глупышкой. Она ждала. Ну не то чтобы принца, но его современный аналог, который непременно появится и никогда уже ее не покинет. Ей казалось, что она, как никто, умеет любить и уж точно сможет удержать его своей любовью. И когда он действительно появился в ее жизни, она приняла это с трепетом и убежденностью, что вот теперь в ее жизни все будет хорошо. Но «хорошо» не наступило. Потому что жизнь ее теперь стала больше похожа на бесконечный кошмар череды ожиданий: от одного его звонка до другого. Ведь если он не звонил или пропадал, она была убеждена, уверена, что она сделала что-то не так и теперь он навсегда ее покинет. Она настолько глубоко погружалась в ощущение собственного ничтожества, что переставала жить, вся превращаясь в ожидание. С яростью она обнаруживала, что он мог спокойно жить в ее отсутствие: есть, пить, встречаться с друзьями, ходить на учебу. Она же не могла ничего, кроме как ждать, что он позвонит или ответит на ее десятое за день смс, и связь между ними восстановится, и она снова сможет существовать и ощущать себя хоть сколько-то живой.