Метаморфозы (сборник)

Рывком я поднялся с облезлого дивана. От чрезмерной резкости моё сознание на секунду раздвоилось. Я чуть не упал на пол, покрытый грязным линолеумом, но всё же удержался на ногах. Немного очухавшись, я направился к выходу из комнаты. За закрытыми дверями звучала приятная восточная музыка. Там клиенты Марата расслаблялись, разрушая границы сознания. И я хотел туда. Из последних сил открыв дверь, я нырнул в нирвану.

Как в первый раз. Окунувшись с головой в пахнущую свежестью избитую обыденность.

Сначала музыка залилась нежным маслом в мой мозг через уши, отчего он быстро размяк и стал податливым. А потом я буквально ослеп от тысяч лучиков, пронзивших мои глаза, – свет большой лампы, грушей свисавшей с потолка, отразился от множества зеркальных кусочков, которыми были облеплены стены. Хоть я и ожидал такого эффекта, но всё же прогнулся под его оглушительной внезапностью, прикрыв лицо ладонью.

Музыка сразу умерла, будто испугавшись моего появления.

И я услышал голос Марата, наполненный неподдельным восторгом:

– Господа, внимание! Вот и явился тот, без кого наше братство похоже на сборище наркоманов и алкоголиков! С ним же мы, не побоюсь этого слова, команда! Потому что он – стержень! Артик, великий и ужасный!

Аплодисментов однако не последовало.

– Не неси херню, – ответил я устало и убрал ладонь от лица.

– Почему сразу херню? – возмутился Марат. – Просто толпа начала засыпать. Нужно было её взбодрить.

Я осмотрелся. В самом дальнем от меня углу сбилась в кучу незнакомая мне троица: две патлатые девки и тощий паренёк в косухе. Они были в полной отключке. Рядом с ними на полу валялись пустые шприцы. Сморщившись в отвращении, я глянул на Марата. Тот лишь пожал плечами: ничего не знаю, просто нарки левые. Такие никак не вписывались в концепцию заведения, но Марат в погоне за прибылью не брезговал всякой сволочью. Недалеко то них восседал в мягком кресле старый мой знакомый дядя Ваня. Он курил кальян. Когда мы встретились взглядами, он махнул мне рукой в знак приветствия. Я ответил тем же. А на диванчике спала в открытой и расслабленной позе Вика, зрелая, но ещё не потерявшая аппетитности кокаинистка. Пусть поспит немного.

Будто по мановению волшебной палочки снова включилась арабская музыка. Моя неловкость быстро растворилась в её мелодии. Сразу всё вернулось на круги своя. Марат исчез, но вскоре вновь появился с бутылкой водки и двумя стаканами. Мы уселись за маленький столик, который будто ждал нас, никем не занятый. Марат разлил водку по стаканам. Выпили. Спиртное обожгло глотку и желудок. Повторили. И я достаточно разомлел для начала разговора.

Хлопнув пустым стаканом по крышке стола, Марат заявил:

– Ну, Артик, что за сопли? Ты прям раскис от них. Таким ты не был никогда! Посмотри мне в глаза, камрад, улыбнись!

– Эх, Марат… – вздохнул я как-то уж чересчур обречённо. – Что б ты сделал, если бы вляпался в то, во что никогда не верил?

– Никогда не верил, говоришь? – усмехнулся Марат. – Ты замутил, конечно, дружище… Принял бы новую действительность всей широтой души! Потому что старую уже не вернуть, хоть ты тресни! Она исчезла в прошлом, нет её!

Я тоже опустил стакан на стол. Марат принял это за знак и наполнил оба водкой. Но пить мы сразу не стали, боясь разорвать алкоголем нить разговора.

– Это-то ясно, что нужно наслаждаться текущим моментом, но… – сказал я. – Я боюсь, понимаешь? Мне страшно до усрачки.

– Бояться не надо, Артик. Нужно идти по жизни без страха.

– А если я умру?

Марат, которому наскучили пессимистические нотки в моём голосе воскликнул:

– Все мы умрём рано или поздно! Ты вот что, живи, будто ничего не изменилось, понял? Так легче вынести перемены. А трудно будет, приходи! Нажрёмся как свиньи, а? Возьмём от жизни всё и не будем думать о вонючем дерьме. Давай накатим по полной! Зальём душевные раны огненной водой, чтобы в ней сгорела вся боль!

Накатили. Водка ударила по мозгам.

Меня понесло:

– Ты меня успокаиваешь, говоришь правильные слова… А они тоже гладят по шёрстке. Это в их стиле: нормалёк, дружище, всё хорошо, ты только не останавливайся, шагай, пока не попадёшь в нашу сеть и не запутаешься в ней. Ты, случайно, не из них, а? Признайся, я не обижусь, потому что уже подписался. Поздно включать заднюю…

Краешком ещё не затуманенного сознания я понимал, что начал говорить лишнее – озвучивать мысли, которые должны вечно томиться в темнице моего разума.

Мгновенно понявший это Марат постарался сбить мой порыв:

– Извини, Артик, я тебя не понимаю, ни одного слова! Ты меня конкретно пригрузил. Поверь, я действительно хочу тебе помочь, но влазить в слишком глубокие дебри нет никакого желания. Так меньше шансов оказаться однажды в придорожной канаве с простреленной башкой.

У него получилось. Я успокоился.

– Тут ты прав, Марат, на все сто… Забудем. Давай веселиться.

Мы рассмеялись, вмиг забыв о моей так и не начавшейся депрессии.

– Пни Викусю в жирный бок! А то развалилась тут, курва, место только занимает.

– Где ты нашёл у неё жир? Это – тело!

Дядя Ваня, пыхнув кальяном, оторвался от кресла и направился к выходу.