Метаморфозы Трипутня (СИ)

Главнюк трудился много. Был он мобилен и всюду успевал побывать. Ничто не ускользало от его всевидящего ока. А какая у него была память! Он знал и помнил имена министров, членов своей администрации, их жён и детей; держал в голове множество цифр - начиная от надоев молока в конкретном районе и заканчивая расходными статьями бюджета республики.

В трудную минуту Главнюк сплотил вокруг себя народ, мобилизовал наличные ресурсы и вдохнул жизнь в почти забытое слово "суверенитет". В торжественной обстановке была провозглашена Рифейская Республика и принята Декларация о её независимости.

Этим основополагающим документом предписывалось, что в Рифее - как и в любом цивилизованном государстве - должны быть свои парламент, правительство, суды и государственные органы. Притом судам надлежало постановлять приговоры от имени Рифейской республики!

Все без исключения в республике должны были строго руководствоваться Конституцией республики и её законами! А для того, чтобы принимаемые в республике законы были юридически безупречными, мудрыми и справедливыми - Главнюк распорядился создать в республике министерство правдивости, основной функцией которого было бы активное участие в законотворческой деятельности.

Министром правдивости Главнюк неделю назад назначил меня. Конечно, я осознавал всё бремя навалившейся на меня ответственности в нынешнее непростое время. Предвидел, насколько сложно будет работать в условиях имеющихся трений между республикой и державным центром. Последний даже и не пытался скрывать своего крайнего раздражения позицией республики по вопросу обретённого ею суверенитета.

Несмотря на все сложности, я был спокоен и твёрдо убеждён в том, что Главнюк знает, что делает. Я верил ему, и был готов идти за ним до конца!

Главнюк работал у себя в кабинете. Встретил меня приветливо. Поинтересовался здоровьем моих жены и детей. Потом заявил, что хочет сделать мне одно предложение. Начал издалека. По его словам, завтра утром в Руфию прилетает министр правдивости нашей страны господин Соловей. И вот я должен буду его сопровождать. Чтобы познакомиться поближе: поскольку Соловей - мой будущий начальник.

Таким вот оригинальным образом Главнюк довёл до меня принятое им решение о моём очередном назначении. На этот раз - на должность руководителя территориального управления державного министерства правдивости по Рифейской республике.

Утром следующего дня встречающий господина Соловья народ собрался в ВИП - зале Руфийского аэропорта.

Я стоял рядом с секретарем синедриона общественной опасности республики Вениковым и беседовал с ним о конской колбасе. Он оказался большим знатоком и любителем колбас. Веников увлечённо рассказывал, какого возраста жеребят пускают под нож при изготовлении конской колбасы, какие именно филейные части молодых лошадок идут в указанный продукт и какие специи в него добавляются.

Ох, и интересный человек Веников, скажу я вам! А какой таинственный орган он возглавляет! Он появляется внезапно, словно Бэтмен. Притом возникает там, где интересам Главнюка, по его разумению, может быть причинён хоть какой-то вред. Пусть самый несущественный: будь то нечаянно обронённое слово, или же действие какое, даже совершённое не по злому умыслу.

Вот и сегодня Веников в аэропорту объявился неспроста. Интересно, за кем он решил присмотреть в этот раз?!

За столиком в дальнем углу зала лакомился шоколадом худощавый мужчина, недавно назначенный представителем державного наместника по Рифейской республике. Он закидывал в рот очередной кусок шоколада, а затем шумно всасывал в себя горячий чай. Было очевидно, что процесс чаепоглощения доставляет представителю неимоверное удовольствие - разве что сравнимое с тем, что он испытывает при любимых катании на горных лыжах или же пении под гитару у костра.

Чиновники окрестили его между собой Знатоком: наверное, имея в виду его прошлое преподавателя местного университета и подобающую академическую внешность. На облике Знатока обречённо отразились учёба в престижном техническом вузе, частое погружение в себя с умными книгами наперевес, а также тяга глубокомысленно порассуждать при первой же возможности проделать сие при большом стечении внемлющего ему народа.

Его огромная голова с проплешиной, по-детски увенчанная на макушке пушком мягких волос, близоруко щурящиеся глаза из-за очков в толстой оправе и дорожка седых усищ под шнобелем в сочетании с присущей ему степенностью производили на окружающих неизгладимое впечатление.