Метаморфозы вампиров (сборник)

Карлсен ощутил невероятный всплеск сбывающейся надежды и восторга, который утих через секунду, когда пришелец покинул тело. Карлсен попробовал было взглянуть на светящийся силуэт, но глазам сделалось нестерпимо больно. Он увидел, как болезненно исказилось лицо у Хезлтайна, и сам прикрылся руками. Все равно, свет разгорался словно изнутри, наполняя восхищением и ужасом. Чувствовалось, что энергия бьет ключом из загадочного вершителя в середине комнаты, а одновременно с тем из какого-то другого источника во Вселенной. Это само по себе снизошло как откровение. Присущие уму ограничения развеялись — внезапно открылось, что все человеческое знание поверхностно, убого, и не приближено толком к реальности. Реальность же ощущалась теперь напрямую, вызывая непомерный восторг. Страх чуть умерялся пониманием, что сам он, Карлсен, лишь зритель, а сила предназначена для пришельцев.

Открыв глаза, Олоф поглядел на вампиров. Те поглощали энергию, жадно глотая, давясь, окатываясь ею. По мере того, как она протекала сквозь них, их формы вырисовывались все отчетливей; цвет густел, и очертания становились все четче, пока не уплотнились до осязаемости, наливаясь внутренней своей силой, словно клубящимся дымом. На глазах у людей они перестали лишь впитывать; теперь, наоборот, они излучали энергию, подобно вершителю в центре комнаты. Но это продолжалось лишь секунду; на свету проклюнулись темные пятна. Внезапно догадавшись о чем-то, Карлсен хотел предупредить, чтобы они не торопились и начали все заново. Однако, силуэты с потрясающей скоростью истаяли — словно три электрические лампочки перегорели одновременно.

В кабинете стемнело, и нависла странная тишина.

— Что случилось? — донесся неуверенный голос Фаллады.

Карлсен удивился, что у того еще сохранился дар речи.

— Стойте! Погодите, не уходите! — прокричал Джемисон.

Карлсен поднял глаза и понял, почему создается впечатление гаснущего света. Ниотх-Коргхай зависли без движения на прежнем месте, как бы растворяясь, словно исчезая вдали. Карлсен ощутил вдруг щемящую тоску, словно навсегда утратил что-то. Это исчезала реальность, и он изо всех сил пытался мысленно ее удержать. Затем он понял, что такое невозможно: земные дела пришельцев окончены. На глазах у людей пятна съежились до размера булавочных головок, отрешенно застыли, подобно звездам на предрассветном небе, и растаяли. В комнате, казалось, тотчас стало холодно и бесприютно, как будто опустились вдруг зимние сумерки. Снова выткалась всегдашняя зыбкая завеса, именуемая обычным сознанием.

Джемисон издал протяжный, утомленный вздох и коснулся кнопки на столе, окна автоматически открылись. Кабинет наполнил неясный гул Уайтхолла, повеяло летним теплом. Несколько минут все молчали. Хезлтайн, смежив веки, откинулся в кресле. По-совиному вытаращив немигающие глаза, сидел Фаллада, уперев подбородок в грудь. Девушка, сама не своя от усталости, раскинулась на угловом стуле с невысокой спинкой, часто дыша открытым ртом. В попытке перебороть наползающую усталость Карлсен закрыл глаза. И вдруг ощутил острое сексуальное возбуждение: перед внутренним взором мелькнул образ обнаженных бедер. Приоткрыв глаза, он перехватил взгляд Армстронга, с вожделением поглядывающего на девушку. Покосившись украдкой, Карлсен заметил, что та полулежит, разведя колени; юбчонка закаталась до бедер, приоткрыв трусики. Карлсен снова открыл глаза. Сомнения нет, он сейчас настроился в резонанс возбуждению Армстронга. Карлсен сместил внимание на девушку и понял, что она спит. Ум ухватывал тревожную сумятицу ее отрывистых видений. Переведя внимание на Джемисона, Карлсен тут же убедился, что тот не столько устал, сколько притворяется. Премьер обладал замечательной выносливостью и жестким, не поддающимся логике, упрямством человека, обожающего власть. Премьер-министр поглядывал сейчас на Карлсена и Фалладу, прикидывая, как бы их уговорить, чтобы помалкивали… Всех всполошил звонок.

— Да?! — бросил Джемисон, едва не срываясь на истерический крик.

Послышался голос секретаря:

— К вам министр занятости, сэр.

— О, Господи, сейчас? Еще не хватало! — Сделав усилие, премьер сдержался. — Мортон, извинитесь, придумайте что-нибудь. Скажите — что-нибудь неожиданно срочное…

— Слушаю, сэр.

Джемисон, встряхнувшись, встал и поочередно оглядел всех присутствующих. Прокашлявшись, сказал:

— Не знаю как вам, а мне нужен глоток чего-нибудь. — Вид у него был как у человека, которого только что жестоко вытошнило. Карлсен с интересом замечал, что все это игра. Для Джемисона же это была обычная уловка, помогающая скрыть его мысли. — Мерриол, достаньте-ка из бара бренди.

Чувствовалось разочарование Армстронга, когда та встала и оправила юбку.

— Даже как-то по-особенному хочется, — нервно хохотнул Армстронг.

Джемисон одобрительно кивнул.

— Думаю, проявили вы себя замечательно, дружище.

— Благодарю, господин премьер-министр, — благочестиво потупил голову надзиратель.