Метанойя. Две стороны Александрины

– Как выдержать такую радость и не сойти с ума… – еле слышно произнес Константин, с обожанием оглядывая мое лицо. – Нелегко перестроиться на другой образ жизни и мышления, но то, что со мной происходит, просто нереально, не могу в это поверить. Можно мне… тебя обнять?

Я потянулась навстречу, и Костя обхватил меня крепкими руками. Его сердце тоже взволнованно билось, пульсируя по всем венам и отдаваясь этим стуком во мне.

– Саша… – шептал он, замерев, будто боялся пошевелиться и нарушить момент. – Саша… Неужели это происходит со мной…

– Мне было сложно поверить, что нужна тебе, – тихо ответила я, уткнувшись в широкую грудь.

Константин отстранился, чтобы видеть мое лицо.

– Как оказалось, больше жизни. Ты вошла в мое сердце в тот момент, когда я впервые увидел тебя. Все начинается со взгляда. Всегда. Я люблю тебя. И теперь могу говорить об этом. Столько лет я хранил это чувство глубоко внутри, не надеясь когда-либо на его реанимацию, а сейчас обнимаю тебя, говорю о своей любви и пьянею от этого счастья. Словно сон какой-то… Спасибо Создателю, что услышал меня и оставил твою жизнь в бесценный подарок мне.

Заглянув в темные глаза, я покачала головой:

– Ты очень изменился, будто другой человек. Раньше почти не разговаривал со мной, только по делу и очень отстраненно, теперь же я слышу, как твое сердце складывает фразы. Это так необычно. И Бога не было в твоей жизни.

– Ты права. Все изменилось. В самый напряженный момент я почувствовал, как Создатель открывается мне и показывает путь, по которому нужно идти. Он ответил на мой вопрос и открыл единственный способ победы. Теперь в моей жизни есть Он, и благодаря Ему есть ты. Я потерял две жизни моих близких и очень просил Его вернуть мне потерянное. И Он вернул. Тебя и Марка. Разве это не чудо?

Я вдруг заплакала. От радости, от счастья и от возможности осмыслить свою жизнь по-другому, от возможности держать своего сына на руках, от того, что мне выпал шанс исправить все и вернуть упущенные годы пустоты, чтобы наполнить их смыслом.

– Почему ты плачешь? Есть что-то, о чем я не знаю?

– Все хорошо. Это слезы радости. Я так счастлива, Костя, если бы ты знал.

– Наверное, мы оба испытываем такие чувства. Это награда за испытания. А ты этого достойна, и мне даже страшно, что я могу не дотянуть до того уровня, который должен соответствовать тебе.

– Пожалуйста, обними меня и больше ничего не говори, – сказала я, вытирая слезы с щек. – Просто обними, это так необыкновенно – чувствовать твою любовь.

Крепкие руки обвили меня, ограждая от невзгод и печалей, от страха и боли. Как же счастлива я была в тот момент! Чувствовать себя любимой это настоящее счастье.

– Доченька! – вдруг раздался голос отца. – Ты дома?

Я вздрогнула и, разжав объятия, направилась в прихожую, где, опуская дорожную сумку, мне устало улыбался отец.

– Папа! – обрадовалась я и кинулась к нему. – Папочка! Мой родненький! Как хорошо, что ты приехал!

– Сашенька, доченька, как ты тут? – спросил удивленный моим поведением отец. – Вы все в порядке? – словно недоумевал он, поглядывая на Константина за моей спиной.

– Доброе утро, Алексис, – поздоровался Костя. – Ваша дочь в целости и сохранности. Все хорошо.

– Все хорошо? – с неким подозрением переспросил отец. – Это закончилось?

– Да. Спасибо небесам, – подтвердил Константин.

Папа удивленно оглядел нас и, поцеловав меня в макушку, вздохнул:

– Как хорошо начинается день.

– Это еще не все новости, пап. – Я отошла и взяла Костю за руку. – Мы теперь вместе. Без этого человека не было бы меня, не было бы твоего внука и вообще никого. Я расскажу тебе все, и ты поймешь, как нам повезло, что рядом оказались такие люди, как отец Адриан, учитель Тоши и Костя. Это счастье. И мы все ощутили его сегодня.

Глава 28. Следы Тринадцатого

Мои приключения по ту сторону стены закончились благополучно, мы снова с папой вместе, как в те редкие времена, когда он приезжал с рейса и жил дома неделю, а то и две. Но еще одна радость переполняла меня, такое событие бывает раз в жизни, по крайней мере, в моей жизни. Ко мне пришла настоящая любовь, и она взаимна. Этого чувства никогда не передать, его просто нужно пережить и пропустить через сердце.

На следующий день мы все собрались в гостиной нашего дома, чтобы вспомнить прожитые события.

– Когда ты стал называть Александрину «моя королева», я подумал, плохо дело, – признался учитель Константину. – Тебя всегда было тяжело понять, ты ведь каменный, упертый и сам в себе, а тут твое странное затворничество, побеги в астрал, королевское признание…

– Так было нужно, – качнул головой Костя. – То, что я задумал, должно было быть скрыто от всех, иначе каждый из демонов легко прочел бы мой план через любого из вас. А это значит провал надежды. Я видел, что мы проигрываем и искал пути, которые дадут нам подняться над врагами. Подобный план был описан в колдовской книге, я заметил его, когда работал над переводом. Мне было нелегко решиться на это, ведь есть масса опасностей, но пришлось делать вид, что я выбрал их сторону.