Метанойя. Обратники

– Марк Равинский подлежит охране. За нарушение его неприкосновенности последует пересмотр. Наказание.

Когда незнакомец ушел, все посмотрели на меня, и от этого стало неловко. Я действительно не понимал, что происходит, и не знал этих людей.

– Ну не чудо ли? – съязвил Януш, разведя руками. – Король Марокко, блин…

– Марк, что ты об этом скажешь? – спросил Леон. – Тебя, похоже, многие знают.

– Ничем не обрадую, – ответил я. – Так как сам не понимаю, что происходит. Ни один из них мне не знаком. Меня похитили на полпути к дому, и вот я здесь.

Конечно, у меня были подозрения на счет всего, что с нами происходит, на счет людей, которые меня знают, но это были только подозрения. Разве мог я их вынести на всеобщее обсуждение. А если я ошибаюсь? Меня сочтут умалишенным, а особо чувствительные могут сами испугаться. Я вообще не представлял, как можно разговаривать с людьми на эту тему, потому что она была сокрыта между мной, мамой и отцом. И эта тема была тайной.

Интерес к моей персоне немного поутих, и все снова приуныли.

– Давайте спать, – устало протянула Эва, разворачивая спальник. – Кто хочет – поест, смысл сидеть голодными без сна? Чувствую, нам еще не скоро выходить.

Серафим согласился и расположился рядом с Эвелин, опустившись на раскинутый спальный мешок. Леон тихо беседовал со Стефанией, отпивая кофе из фирменного одноразового стаканчика, задира Ян продолжал поглядывать на Николь, а я прихватил продуктовый набор, подошел к Мие, тихо сидящей у дальней стены, и протянул ей контейнер с продуктами.

– Поешь, голод сил не прибавит.

– Мясо не ем, – сухо отозвалась Мия.

– Ну, возьми что-нибудь другое, – растерялся я, разглядывая еду в коробке.

Мия взяла бутылку с водой и ответила:

– Воды будет достаточно.

– Послушай, ты давно не ела, это не поможет. Тут есть фрукты, возьми что-то для себя.

Одарив меня неоднозначным взглядом, Мия вздохнула и потянулась за кусочком дыни.

– Чтобы не попасть под пересмотр, – пояснила она. – А то обидишься, а меня за это накажут.

– Брось, я сам не понимаю, что происходит. Все это странно.

– Весьма. Вы сдружились с Серафимом, это хорошо. В наше время нужна опора.

– Пойдем к нам, чем крепче опора, тем надежнее.

Мия глотнула воды из бутылки и, задумчиво глядя перед собой, ответила:

– Привыкла решать все сама.

– Знаешь, до похищения тоже был интровертом, теперь вынужден изменить квалификацию, – попытался пошутить я, но моя собеседница не оценила юмор. Пришлось свернуть свое непринужденное общение и перейти к главному:

– Думаю, нас всех связывает еще кое-что: способности, которые выходят за грань понимания.

– Заметила, – с неким равнодушием подтвердила Мия.

– Возможно, это одна из причин интереса к нам. Не показывай себя особо, думаю, ты способна на большее.

Девушка будто усмехнулась и покачала головой:

– Пытаешься играть роль моего родителя? Думаешь, я нуждаюсь в опекунстве?

Я пожал плечами.

– Переживаю за ситуацию. Просто… Просто мне известны некоторые вещи.

– И ты уверен, что эти вещи не известны мне, – как бы продолжила Мия, опустив глаза на бронзового кролика в своей руке.

– Ты ведь с трудом идешь на контакт. Сидишь особняком, закрытая. Расскажи о себе, буду знать.

Мия продолжала переворачивать в тонких бледных пальцах фигурку и молчать. Я молчал вместе с ней, размышляя, что кроется в ее душе. За то время, которое мы провели после похищения, эта хрупкая блондинка показалась мне самой сложной.

Наконец Мия подняла голову и огляделась по сторонам со словами:

– Пожалуй, постараюсь поспать.

Я подвинул к ней спальный мешок и спросил:

– Не хочешь рассказывать о себе?

– Время не пришло, – ответила она.

– А когда придет?

– Может быть, никогда.

Беседа зашла в тупик, я оставил неудавшийся диалог и устроился у стены поверх спальника.

Сколько часов мы проплыли, никто не знал. Судно несло нас куда-то, монотонно покачиваясь, в трюме раздавалось сопение, а я лежал и смотрел на деревянные рейки потолка. Что произошло? Кто-то где-то решил собрать восемь человек обратников со странными способностями. Для какой цели? Что им нужно от нас? Как себя вести? Почему-то мне все больше казалось, что я ответственен за происходящее, хотя вся ситуация была совершенно туманной и непонятной.

Очнулся я от странных звуков. Януш стоял в дальнем углу трюма и заглядывал в лицо Стефании, которая низко склонилась, держась за угол обугленной лавки.

– Стеф, да что с тобой? – причитал Ян, поглаживая сестру по спине. – Может, еда несвежая?

– Рвота первая? – спросил подошедший Леон, взяв запястье Стефании, чтобы посчитать пульс.

– Да, но ее давно не отпускает, – с болью ответил Януш.

– Откройте! Человеку плохо! – крикнул Серафим, стукнув кулаком в дверь.

Через минуту вошла охрана. Направляя автоматы на нас, люди в масках огляделись и разошлись в стороны, пропуская мужчину в черном деловом костюме. Тот подошел к сползающей по стене Стефании и осмотрел ее так, будто проверил сканером, после чего констатировал:

– Морская болезнь. Осложненная болезнью мозга.

– И что ей делать? – хмуро спросил мужчину Ян. – У вас есть лекарство?