Метастазы

Семен Павлович понимал, что перед ним находится далеко не ребёнок. С этого человека нечего взять. Мужчины оба обладали внутренней силой, но она имела разные векторы атаки, которые, действительно, в большинстве случаев сталкивались именно друг с другом. Постоянство и поток. Мёртвая тишина и буря. Гниение и горение.

– Ты хочешь сказать, что…

– Нам с вами воевать до последнего вздоха, – закончил за него Егор. – Вот только я не проиграю, а вы не выиграете.

Валдаев широко улыбнулся, что было не свойственно строгому лейтенанту. Но затем улыбка сменилась злобным оскалом:

– Я все равно уничтожу тебя. Посажу тебя за решетку, а потом доберусь до твоих дружков. И вас всех вместе с вашими идеями в порошок сотру.

Он прошипел это тихо и уверенно, подобно дикой гадюке, которая никогда не сомневается в своем превосходстве. Вот только яд начинал поражать собственного хозяина. Этот факт выводил из себя Семена Павловича.

– Посмотрим, – не на секунду ни отводил взгляд Егор, продолжая играть по правилам полицейского. Если для Валдаева Лето являлся главным врагом и мишенью, то для Егора мужчина был лишь нелепой неисправимой шуткой природы.

– Игорь! – позвал резко помощника лейтенант. – Забери этого бедолагу! Пускай чалится до конца дней своих на нарах! И пусть его в жопу отдерут все зэки! Я лично позабочусь о твоем перенаправлении в самую жестокую тюрьму нашей необъятной страны!

– А вам пожелаю наслаждаться жизнью в нами изменённом мире! – весело посмеялся в ответ Егор, ещё больше подливая масла в огонь.

Парень вышел из кабинета, оставляя Валдаева бороться с агрессией. Неконтролируемые эмоции мешали обрести беспечность царю зверей. Чутьем Валдаев понимал, что до финала далеко и выскочка еще задаст немало хлопот. Семен Павлович боялся признаться даже себе, что держа Летаева в руках, он себя всё равно не чувствовал в безопасности.

…

Революционеры до последнего не покидали укрытия. Они молча слонялись среди киосков, ожидая, когда ситуация уляжется. Торговый центр остался вне подозрения. Видимо, полицейские, укомплектовав автозаки, с чувством выполненного долга двинули к участку.

– Они точно повязали Егора? – прервала затяжное молчание Яна.

– Да, – уверенно заявил Назар при всём желании ошибаться.

– Что тогда делать?

Никто не мог прийти в себя после случившегося. Даша с тихим отчаянием в глазах ждала решения других. Порох с красным лицом от долгой пробежки дергано метался из угла в угол.

– Надо сообщить всё Нагвалю, – заключил Валера, понимая, что другого выхода нет. Тянуть время было нельзя. Назар долго и упорно смотрел на товарища. Втягивать в суматоху Николая не хотелось, но с приличным количеством приводов у Егора не было бы шансов выйти сухим из воды. Выбора не оставалось.

– Я поеду с ним, – твердо решил Назар, – вам нельзя светиться.

Никто спорить не стал. Имелся большой риск оказаться пойманными и осужденными за все совершенные дела. Потерянность окунала каждого в своё болото вместе с осознанием того, во что втянулись. Сейчас, как никогда прежде, нельзя было допустить ошибку.

…

Члены команды разошлись. Назар ждал Нагваля на парковке. По телефону парень рассказал о случившейся беде в подробных деталях. Скрывать что-то не было смысла. Николай молча выслушал и назначил место встречи. Мужчина уже знал о вспыхнувших в центре города массовых беспорядках. Додуматься, кто стоит за скандалом, было не сложно. Когда машина подъехала и Назар сел внутрь, никакого взрыва эмоций не произошло. Нагваль полностью оставался погруженным в себя.

– Привет, – сказал он лишь отречено от реальности.

Его глаза были наполнены глубокой тоской. Он смотрел на дорогу и рефлекторно давил педали. На бледной морщинистой коже, казалось, не осталось ничего живого. Назару хотелось что-то сказать. Даже не оправдания и объяснения, а просто что-то произнести, чтобы заполнить царящую в салоне тишину. Но пустота пожирала всё на своём пути. Николай смиренно делал то, что должен, не возмущаясь и не жалуясь. Он бы никогда не бросил родного человеке в беде. Никого бы не бросил. Но повод для грусти вряд ли числился один. Накопившаяся тоска разрослась за жизнь до необъятных размеров. То, что было увидено, осознано, принято и прочувствованно невозможно было передать какой-то отдельно возникшей эмоцией. Не было ни виноватых , ни правильных. Конечным результатом являлось то, что произошло, и то, кем и чем после этого каждый стал.

– Беглеца из хосписа не нашли? – не выдержал Назар.

Николай отрицательно помахал головой, продолжая думать о своём.

– Ты знаешь в какое его отделение отвезли?

Нагваль даже не повел глазом.

– Его могли отправить только к одному человеку.

…