Метастазы

– Невообразимо, – только и смог выдавить он.

– Мы с друзьями тоже тащились от экстрима. Сейчас еще вид на город откроется! Такого ты больше нигде не увидишь, я тебе гарантирую!

Назар с трепетом в душе ждал пика. Вскоре верхушки деревьев опустились на ярус ниже, и глазам открылся панорамный вид на ночной город. Новостройки пестрели ночными фонарями, трассы выглядели непрерывными световыми полосами – мегаполис лежал как на ладони.

– Там вон река и мосты… А там вы давали концерт на крыше, – неутомимо указывал Егор, – отсюда можно подглядывать за кем угодно. Даже за Богом.

Глаза парня переполнялись красотой и романтикой. Воспоминания окунули в меланхоличную ностальгию, которой он хотел разделить с товарищем. Назар же глядел на яркие огоньки большого города и восхищался его грандиозностью.

– Я как-то, – посмеялся Лето, – задумал привести сюда Олесю с Валерой, но охранник в тот день покинул будку, так как кроме нас тоже кто-то захотел прогуляться и привлёк внимание. Мы вернулись домой, и маленький пирожок всё рассказал Нагвалю. Больше со мной ночью их вдвоём не пускали гулять…

Назар присоединился к смеху.

– А когда это было?

– Вот как раз года три назад и было, – покопался в памяти Лето.

Назар задумался и понял, что нащупал подходящий момент, и задал вопрос, на который до сих пор не получил ответа:

– Как вы познакомились с ним?

Егор притих и отвел глаза от горизонта.

– С кем?

– С Колей.

Лето почесал лоб и после небольшой паузы решился. Судя по его волнительному голосу, история оставила в душе парня след.

– Он меня спас. Единственный человек, который не отвернулся.

– Как он тебя спас?

– Я сидел на героине.

Тут у Назара в голове всё перемешалось: разговоры, реакции, суждения. Но и затем многое приобретало ясность.

– Я был третьим ребёнком в семье, – опустив голову, подробнее начал повествование Лето. – Мама вырастила трёх сыновей от разных мужчин. Отца я своего не помню. Старшие братья о нём рассказывали лишь, что он полный урод, и правильно, что мать его выгнала из семьи, так как мужик мог её в один день убить. Не знаю, была или стала мама такой, какой я её знал, но на своих детей она плевала с высокой колокольни и постоянно бухала. День за днем. Её запои с дружками – собутыльниками могли длиться неделями. Мне тогда было около десяти лет, когда квартира превратилась в настоящий притон. Братцы свалили на улицу, а мне пришлось наблюдать, как родной мне человек превращается в животное рядом с вонючими свиньями. Я по большей части торчал у бабушки и дедушки. Дед всему научил, а бабушка заменила мать. Потом годы шли. Старшего брата посадили. Маму клали несколько раз в наркологичку, пытались кодировать, но каждый раз с возвращением она опять срывалась. Я пытался что-то изменить, но оказался бессилен. Последнее, что меня окончательно добило, это случай, когда я ночью без спроса зашел в её комнату и увидел, как её трахают двое узбеков, которых она без прописки поселила в квартире за гроши. Один помладше, пыхтя, долбил её раком, пока другой давал на клык.

Егор замолк на секунду, борясь с отвращением и ненавистью.

– Потом я сбежал из дома навсегда и мать больше не видел. Для меня это было большим потрясением. Я не мог спать. Помню, несколько дней трясло как больного. Тогда я начал больше времени проводить на улице. Средний брат меня вписал в компанию и через время я стал там своим. В те года улицы были помешаны на наркоте. Вскоре и второго брата посадили за хранение и распространение. Мне стукнуло семнадцать, когда предложили легкий заработок на позицию родственника. Чтобы существовать мне были нужны деньги и я начал разбрасывать по ночам закладки с ширевом. Деньги капали и удача улыбалась. Меня ни разу не ловили мусора с весом, только за мелкие хулиганства. Тогда, наверное, лучшим бы для меня стал тюремный срок, так как я подсел на иглу. Ты играешься с чем-то, пока не осознаешь, что сам являешься в игре игрушкой. Когда есть стаф, это всегда риск самому подсесть на это дерьмо. Сначала помаленьку пробуешь. Потом радуешь себя по праздникам. Дальше по выходным. Дальше, когда захочется. И вскоре как потребует организм, зависимый лишь от одного. Тебя не интересует ничего, кроме дозы. У тебя и счастье, и проблема являются одним и тем же.

Колесо крутилось. Лето сделал глубокий вдох, а Назар перестал бояться охраны.

– Я просадил все заработанные деньги. Потерял друзей и знакомых. У меня ничего не было в жизни, ничего не осталось внутри. Только иногда героин с тотальным уничтожением личности и тела. Нагваль приехал ко мне на скорой, когда я отрубился, рискуя больше не проснуться. Он мне ввёл антидот и вернул к жизни. После этого… Спаситель меня отвез в свой дом и выхаживал.

Егор нервозно начал потирать ладонь. Назар вспомнил наркомана, который недавно сбежал из хосписа. Вспомнил речь Лето и взгляд Николая.

– Почему он решил так сделать? – спросил парень.

Егор молчал, а затем посмеялся.