Метастазы

Жена ответила быстрой лёгкой улыбкой, затем зевнула и направилась в ванную комнату.

Валдаев решил самостоятельно приготовить сегодня семье завтрак. Пока дети спали, а Лариса наводила марафет, отец семейства пробрался на кухню и взялся за кулинарию. Он порезал лук, колбасу, помидоры, болгарский перец, сыр, всё скинул в одну миску и залил взбитой субстанцией из 8 яиц, молока, соли и приправ. Тем временем, пока мужчина размешивал полученную массу, на сковородке шипело сливочное масло. Когда сковородка нагрелась, Семен вылил будущий омлет, тем самым приглушив шум масла. Сегодня ему хотелось совершить что-то приятное, восстановить внутренний защитный кокон. Слишком много он за последнее время ругался со старшим сыном и слишком мало уделял должного внимания жене и младшему. Работа затянула и превратила его в черствого робота. Теперь Валдаев хотел исправиться, вернув понятие «дом».

Семён включил телевизор. Он не собирался его смотреть, так как был очень сосредоточен на приготовлении завтрака. Ему достаточно было постороннего шума на фоне. По каналу шли новости, и, когда лейтенант встал спиной к телевизору, чтобы перевернуть омлет, он услышал то, что заставило его замереть и забыть про блюдо:

– …страшная авария произошла сегодня около двух часов ночи за окраиной города, – говорила репортерша, – чёрное Reno выбросило с обочины трассы прямо в овраг…

Валдаев обернулся к экрану и уставился взглядом на кадры сломанного дорожного ограждения и разбитой всмятку машины, валявшейся в кювете среди деревьев. Семен Павлович узнал машину.

– Водитель скончался на месте. По документам опознали, что жертвой являлся Николай Николаевич Кремлёв, врач скорой помощи…

Валдаев смотрел на останки человека, от лица которого после столкновения с деревом не осталось живого места.

– Данные экспертизы показали, что в крови пострадавшего ни алкоголя, ни наркотических веществ выявлено не было…

Валдаев с ужасом слушал речь женщины и полностью забылся.

– Семен, – с возгласом ворвалась жена на кухню, – ты что не чувствуешь, что воняет горелым?! Что…, – тут новости тоже приковали её внимание. – Господи… Это же… Это же тот врач… Он к моей подруге по работе на скорой приезжал постоянно… Гипертонические кризы её… Лечил…

Лара произносила слова медленно, продолжая глубже погружаться в скорбь.

– У него же еще свой хоспис был… Катя мне рассказывала, что он сам его содержит, что он… Он же… Господи… Он такой молодой…

В голове лейтенанта всё перемешалось. Он стоял, точно вкопанный в землю. Слова жены, шум новостей, запах гари проходили мимо него стороной. Он тоже знал врача и его репутацию. Он помнил, как о нем положительно отзывались люди. Очевидно, что Кремлёв каким-то образом был связан с Летаевым. Что думать по этой ситуации и за что цепляться – Валдаев ничего пока не понимал. Он пребывал в помутнении сознания, как и рядом стоявшая жена. Что-то несла за собой кончина этого человека. Что-то, что нельзя было передать. Прямо с экрана телевизора пронзала нутро волна опустошения. Про завтрак никто больше не вспомнил.

…

Назар с Егором заснули прямо сидя на стульях в палате Лили. Они не разошлись ночью, ожидая возвращения Нагваля, но в какой-то момент отключились. Оторвал ото сна женский плач. Назар открыл глаза первым. Не понимая, что происходит, они с Лето начали метаться по сторонам. По всему второму этажу раздавались подавляемые всхлипы, чередующиеся жалостливым стоном. Через секунду в дверях показалась Елена Ивановна. Ее лицо от рыдания опухло и покраснело до неузнаваемости, тело пронзала дрожь, а слезы безостановочно струились по щекам. Парни испуганно вскочили на ноги и уставились на женщину, которая не в силах сдерживать горе, с трудом донесла страшную весть:

– Мальчики… Николай Николаевич… Господи…

Она издала протяжный несчастный крик и, проводя по стене рукой, сползла на пол. Друзья кинулись к женщине. Её громкий плач заглушал вопросы, но в итоге она смогла договорить :

– Он… Он погиб.

Тут Назар ощутил холод по всему телу. Он посмотрел Егору в глаза и увидел там крах. Товарищ будто перестал дышать и смотрел то на Назара, то на страдающую женщину.

– Он разбился ночью на машине…, – выдавливала старшая медсестра из себя, – умер на месте…

Каждое слово сопровождалось болью. Назар, схватившись за голову, начал ходить из стороны в сторону. Он не мог поверить своим ушам. Он ни черта не мог понять, надеясь, что это сон. В реальности такого не могло случиться. Никак. Егор оставался сидеть на корточках, полностью спрятавшись куда-то в себя. Тьма и пустота постепенно начали окутывать его душу. Зрачки пульсировали, в сердце начались перебои. В один момент парни оба взглянули на Лилю. Девочка продолжала находиться в коме, не подавая жизненных признаков. Ее предсказательные слезы оказались пророчеством. Бледное худое лицо не выражало, как и прежде, ничего, кроме жалости ко всему происходящему внутри неё и за пределами. Боль стала общей. Болел каждый человек, как единый организм.