Метастазы

– Ты ведь с Лето туда пошел? – давил ещё больше Валера. – И он тебя попросил пробраться внутрь здания с флэшкой, на которой было записано фальшивое приглашение? Егор думал наперед, ему была необходима наживка для полиции. Чтобы те не усомнились в подлинности видео. Как только ты туда пробрался, Лето позвонил в полицию и тебя взяли с поличным. Они не раздумывая, взяли сообщника главного преступника. Менты посчитали, что блокировали один из путей распространения информации намеченной революции и пустили все силы на предотвращение переворота. Лето знал, что махинация сработает и, помалкивая о второй части плана, позволил нам провести свободно запланированный рейв.

Назар ошеломлено молчал, но не прекращал слушать.

– Мы ждали этот рейв, – говорил Валера, – мы знали, что он изменит людей… Но полиция могла помешать, поэтому Лето всех перехитрил и с помощью тебя отвлек их.

Назар вспомнил, как друг спрашивал его о готовности к самоотвержению. Он никогда бы не сказал «нет».

– Мне Егор тоже многое не сообщил, – мрак на лице юноши прибавлял к его годам еще лет десять, – у него имелся свой ход действий, которым он всех переиграл. И полицию, и меня, и тебя…

В голове что-то начинало проясняться. Назар осознавал свою роль во всей этой цепочке событий, но единственный вопрос оставался без ответа. Сначала он возник после смерти Нагваля, а теперь повторился. Парень чувствовал, что находится на грани сумасшествия. Ему казалось, что вот-вот и он начнет нести невнятный абсурд.

– Но… но зачем… Зачем он сам отправился на площадь в руки к полиции? – подавлял дрожь в голосе Назар.

– Он осознанно шёл на эту смерть.

Сад ответил быстро, будучи совершенно убежденным в достоверности слов. Явь ускользала, как песок сквозь пальцы.

– Я что-то, видимо, не знаю, – Назар сжимал себе до сильной боли по очереди пальцы, -Нагваль погиб… А Егор… Мне сказал, что знает правду его смерти… Он обещал, что после революции мне обо всем расскажет… А потом… Потом он погибает следом…

Назар складывал слова в предложения с тяжелыми паузами. Ему хотелось всё понять. Желал узнать то, что вокруг него творилось с самого начала. Он был уверен, что Саду что-то известно. Ему не было сказано напрямую, но юноша являлся частью их семьи. По наполненным тоской, но абсолютно ясным глазам юноши становилось понятно, что он-то во всём разобрался.

– Когда мы были маленькими с Олесей, – начал неожиданным воспоминанием Валера, – Нагваль нам на ночь рассказывал одну легенду. Со временем многое стиралось из памяти, но её мы знали наизусть. Легенда о двух богах и Левиафане. По её сказанию на свете жили два бога. Они очень любили жизнь и были неразлучны. Однажды один бог захотел сделать так, чтобы все живущие люди вокруг стали навечно счастливыми. Его тернистый путь проходил через многие преграды, но что удивительно, второй бог шел вместе с ним. Первый был полностью уверен в своём намерении, его вера оказалась сильна, а побуждения самые благородные. Вначале он отказался от своих других желаний, интересов и грёз. Бог полностью стёр свое прошлое, оборвав нити со своими привязанностями.

Назар широко раскрыл глаза.

– Он знал: чтобы добиться невозможного, надо принести в жертву то, что бы никогда не отдал другой человек. Самое дорогое. Он не должен был тосковать, сожалеть и скучать ни по кому и ни чему. Затем он избавился от понятия «жизнь». Он странствовал по миру, стал свидетелем множества финалов и исходов судеб других существ; он понял, что все люди по сути своей похожи. Что мы не перепрыгнем выше собственной головы. Что остаемся заложниками своей природы. Он посмотрел в бездну и принял для себя тот факт, что никогда не сможет познать её границ. Жизнь изнашивает своих постояльцев и на каждого найдутся свои причина и метод поломки. Бог признал этот факт и пошел дальше к своей цели. Вскоре ему пришлось отказаться от…

– Смерти, – молвил Назар.

– Да. Он победил страх смерти. Бог принял обречённость и осознание того, что он когда-нибудь умрет. Он смирился с тем, что будет жить с этим осознанием, и, несмотря на парадоксальность пути, продолжит его. Смысла не стало там, где существовал конец. Смерть обрывала, опровергала и лишала всего ещё у основания размышлений. Она порождала страх перед неизвестностью. Но Бог утратил и его, смирившись с тем, что в любую минуту жизнь покинет тело. С каждой ступенью на пути ему становилось всё труднее и труднее. Чтобы достичь и узнать большее, ему приходилось жертвовать вдвойне. Глаза Бога стали серыми и печальными. Он чаще молчал, чем говорил. Ко всему начал относиться с понимающей улыбкой. Начал действовать ради других людей. Безвозмездная помощь, сочувствие и любовь переполняли его существо. Он всё меньше воспринимал себя как ценность и всё больше отдавался без остатка другим. Он шёл дальше, но второй бог двигался рядом с ним. Тяготы дороги они делили поровну и оставались неразлучны.

Назар вспоминал каждый шаг и слезы душили изнутри.