Метастазы

Странники посмеялись и с разбегу запрыгнули в лодку. Та покачнулась, но вскоре вернула равновесие. На берегу осталась скучать деревня. Дома, трава, черное пятно на земле от кострища, тропа, ведущая к перевалу, останутся и дальше тосковать в истории. Становилось грустно за них, ведь, как и свое родное племя , они переживут и Нагваля с Назаром , и многих -многих других.

Лодка уходила дальше от берега, вода за бортом выглядела прозрачной настолько, что и на четырехметровой глубине можно было рассмотреть дно, устеленное камнями, водорослями и толстыми брёвнами. Закат ускорял темп. Палитра красок на небе, на водяной глади быстро менялась. Еще недавно преобладал ярко-голубой свет, теперь задержался томно-оранжевый, но постепенно прояснялось, что скоро оттенок превратится в бордовый. Нагваль с Назаром гребли веслами по очереди. Горизонт берега и деревни превращался в мираж. Парень решил прервать гармоничную тишину и задать вопрос товарищу, который его долго терзал:

– Ты говорил, что семья тебя остерегает от конца. Что ты этим хотел сказать?

Назар надеялся, что понятно сформулировал мысль и пристально ждал ответа Нагваля, который почему-то прекратил грести.

– Помнишь, – резко заговорил он, – мы шли по тому лесу, в который приходили встречать смерть пожилые шаманы племени?

– Да.

– Ты еще задал вопрос «приходят ли туда умирать молодые люди, которые не обременены старостью», и я ответил «нет»…

– Это не так?

– Это так. Но существуют на земле еще места, похожие со своей историей. Туда приходят люди умирать разных возрастных категорий. Многие странники не встречают смерть, а ищут её сами.

– Где находятся такие места?

– Одно на Аляске. Путешественники считают почётом завершить свой долгий и пересытившийся путь в горах северного края. Они уходят глубоко в горы и теряются среди дикой природы. Кого съедают медведи, кого смывают реки, кто умирает с голоду.

– А второе?

– Второе носит философский и исторический характер. В Японии вокруг горы Фудзи лежит огромный лес. Он настолько непроходимый и путанный, что путники специально забредают в него, чтобы потеряться и рано или поздно обрести свою смерть. Туда уходят не состарившиеся телом, но износившиеся душой.

– То есть самоубийцы?

– Можно сказать и так. Но здесь большая разница. Такая же, как и с выбором обычных людей и странников.

– В чем же здесь разница?

– Странник с приобретением знаний и ясным взглядом на всё мироздание в конечном итоге приходит к главному выбору в своей жизни. Либо путь самоуничтожения, либо путь самоотвержения. Абсурд, безысходность и отсутствие смысла приводят воина с его багажом мыслей к желанию всё прекратить. Грёзы освобождения после смерти очень заманчивы. Воин понимает, что ничего не изменит в этом мире, и с собственной кончиной , а также своих близких исчезнет навечно и вся связанная с ним история, включающая многочисленные испытания, тернии, осознания, утраты. Всё окажется зря. С вопроса «Зачем находить каждый раз силы и бороться с Левиафаном, который тебя все равно сожрёт» начинается самое страшное. Человек поселяет мысль внутри, и она его преследует.

– Как паразит? – переплетались в голове Назара мысли.

– Да. Это точно такая же идея, как и Метастазы. Только она намного сильнее, ведь не требует ничего. Она начинает согревать внутри воина. В любой трудной ситуации он возвращается к ней, и она все больше подталкивает его к безрассудным действиям. Ему нравится себя уничтожать, ибо в себе видит главную причину своего несчастья. Воин не может винить других, он не может даже ссылаться на судьбу. Он понимает как всё устроено, так же как и то, что только его мозг, его память, его живая оболочка -главные враги вечного покоя. У каждого живого существа на весах лежит инстинкт самосохранения, а на другой чаше абсолютно противоположное побуждение. У странника или воина оно в разы тяжелее, ведь ему известно больше, чем обычному человеку.

– Но как же тогда воины сдаются?

– Их убивает самый, казалось бы, незначительный в сравнении с общим багажом опыта миг или случай. Океан внутри воина всегда переполнен, именно это делает его неуязвимым от многих глобальных проблем, но именно мелочь может переполнить этот океан и освободить его. Воины не видят в этом трагедию, ибо знают, что весь их путь ведёт в никуда, вся их борьба заканчивается поражением. Как раз это и отличает их от самоубийц, которые накладывают на себя руки. Воин уходит просто в незащищенный мир и его организм, нуждающийся в безусловных потребностях, сам находит смерть. Он побеждает инстинкты и осознанно с вожделением приближается к концу.

– А что ты имел в виду под самоотвержением?