Метастазы

Назар захватил чайник и неспешным шагом направился за водой. Стоило подойти к деревьям по указанному направлению, как тут же донесся приглушенный кронами деревьев шум реки. Парень начал довольно ровный спуск вниз. Кочки медленно убывали к низине, по дороге повстречалось много муравейников и грибов, которые парень решил сохранить на завтра. Расстояние от дома оказалось совсем небольшим, и через несколько минут Назар уже стоял у берега знакомой ему реки. В первую очередь он посмотрел по сторонам и слева обнаружил водопад, темным громким потоком срывающийся вниз. Справа вдали мерцали на фоне розового неба горы, которыми парень ещё не так давно любовался из своей палатки. Он вспомнил, как познакомился с Нагвалем, два будущих друга чуть не погибли в ту ночь. Ладонь прикоснулась к воде и ощутила тот же холодок, что и ушедшей весной. Горные реки всегда остаются холодными и неприступными. Меланхолия нахлынула на Назара. Это место как-то по-особенному действовало на его душу. Он помнил, к чему был совсем близок в тот момент и полностью сейчас уверен, что довёл бы мысли до результата. Чайник наполнился и путник, набрав опьяняющего воздуха в легкие, отправился обратно к хижине.

Нагваль с открытой дверью суетился на кухне. Назар, собрав сухих веточек по дороге, развел маленький костер на окраине поляны. Он разглядывал темный лес и наслаждался домашним уютом. Вода быстро закипела, и парень поспешил с кипятком к ужину.

– Нарезал нам с лихвой, надо восстановить силы, – Нагваль поставил на стол доску с кучей бутербродов.

– Это точно. Зато ощущается неимоверная лёгкость.

– Налетай.

Они с аппетитом умяли весь ужин, который показался необычайно вкусным. Затем попили чай с мёдом и почувствовали, что начинает клонить в сон.

– А завтра что будем делать? – спросил Назар, тяжело хлопая сонными глазами.

– Придумаем что-нибудь, – бросил Нагваль.

– Тогда я спать.

– И я.

Назар лег на матрац, подложил теплые вещи под голову вместо подушки, укрылся спальником и умиротворенно уткнулся лицом в стену. Нагваль потушил лампаду и свалился на своё место. Через минуту настала полная тишина.

…

Назар пробудился посреди ночи из-за едкого запаха гари. Сначала ему показалось, что это сон, но дым начал продвигаться в воздухоносные пути и вызывать кашель. Парень вскочил с кровати и понял, что вся комната заполнена дымом, а за окном бушует пламя, захватившее стену дома. Путник мигом выпрыгнул из спальника, посмотрел на соседнюю кровать, Нагваля там не обнаружил. Юноша в испуге выскочил наружу, понимая, что начинает задыхаться угарным газом. Дверь была открыта, Назар отпрыгнул с порога на три метра и моментально сделал глубокий вдох чистого воздуха. Глаза вырывались из орбит. Он начал осматриваться в ужасе по сторонам и увидел рядом с огнём стоящего Николая, который, как ни в чем не бывало, наблюдал за действиями своего друга.

– Что это?! – воскликнул Назар, подбегая ближе. – Что случилось?! Почему ты стоишь?!

Нагваль сохранял спокойствие, в его глазах мерцал свойственный ему ехидный огонек.

– Ты можешь объяснить, что происходит! – вне себя от страха кричал Назар на весь лес.

Нагваль разглядывал с интересом напарника, а потом тихим голосом сказал:

– Помнишь, ты меня спрашивал, зачем люди продолжают жить, если всё бессмысленно, и они об этом знают?

Назар не мог поверить своим ушам.

– Это ты поджег дом?!

– Помнишь? – стоял на своём безумец, придумавший новую уловку, которая чуть не погубила Назара.

– Да! Да! Помню! Ты с ума сошел?! Я же мог там задохнуться!

– Так вот, именно поэтому и живут. Они боятся умереть и всеми возможностями цепляются за эту жизнь. С каждым годом, с каждым новым осознанием, которое, казалось бы, наоборот отвергает саму жизнь. Люди инстинктивно привыкают к своему существованию и не могут с ним проститься. Продолжают ненавидеть себя, мир, но всё равно остаются.

– А ты что, – злобно крикнул Назар, – хотел, чтобы я там остался добровольно ждать удушья?!

– Нет, – продолжал Нагваль в том же настроении, – я хотел тебе донести то, что ты не можешь проститься просто так с жизнью, как и каждый из людей. Ты должен смириться с тем, что твой мозг запрограммирован жить. Как бы ты не боролся и не препятствовал ему, ты всё равно продолжишь существовать вопреки своему желанию. Каждый воин носит это смирение и не оспаривает тот факт, что он всего лишь человек, который не должен строить из себя сверхнеуязвимое существо. Мы заложники своих страхов, рефлексов и инстинктов. Другое дело, когда знакомишься с ними и принимаешь их сущность.

– Но люди же кончают с собой?! Значит, у них получается побороть себя!

– Это глупая жертва. Они просто хотят доказать себе что-то, но ничего при этом кардинально не меняя. Остались те же нерешенные проблемы, те же фобии, те же комплексы. Человек не освобождается, он прячется в небытие от жизни. А воин, прежде чем сделать какой-либо окончательный выбор, знакомится с каждым состоянием лично.

Назар схватился за голову, не веря происходящему. Он не подозревал, что Нагваль способен на подобное.