Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси

Неожиданной особенностью является пропорциональное изображение орудий и артиллеристов на переднем плане миниатюр. Если довериться глазомеру средневекового художника, то размеры орудий, в сопоставлении со средним человеческим ростом, будут приблизительно следующие: величина станка — около 2–2, 5 м, луковища — около 2, 5 м[262], ядра в поперечнике — 20–35 см. Заметим, что по размерам последние соответствуют некоторым из найденных каменных ядер. Соотношение длины тетивы к ложу приближается к 1:1. Расстояние оттяга тетивы до зацепа равно двойному или тройному расстоянию от тетивы до центра изгиба луковища в спокойном состоянии.

Данные размеры проверяются на иностранных крепостных арбалетах XIV в. Длина их луковища и основания колеблется чаще всего от 1 до 2 м, толщина лука в середине — 6–12 см, на оконечностях — 2,5–6 см[263].

Интересные образцы луков от восточных больших самострелов хранятся в Артиллерийском музее Парижа. Эти луки изготовлены из пальмового дерева с применением кожи, жил и кости. Размер их (1,9–2 м) говорит о большой мощности. Один из луков происходит из Дамаска. В каталоге музея они датированы XIV–XV вв.[264], а в новейших исследованиях отнесены к эпохе крестовых походов[265]. Предназначались эти луки, вероятно, для метания горящих веществ.

Наиболее интересна миниатюра Лицевого сборника Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина[266], не использованная А. В. Арциховским. Изображение иллюстрирует осаду Константинополя «агарянами». Однажды враги, рассказывает летописец, не сумев взять город, решились на месть: построив грандиозный лук и «воротом взвертев» его, они пустили огромный камень через стены внутрь города. Но эта мера имела обратные последствия: камень угодил в стену храма архангела Михаила, а святой не стерпел такого оскорбления, поднялся над стеной и прогнал от города агарян[267].

Г. П. Георгиевский дает высокую оценку рисункам этого сборника. Миниатюры его, пишет он, «принадлежат к числу образцов наилучшего мастерства, украшающих части свода. В них нельзя не подивиться высокому искусству художников, трудившихся над сводом»[268]. Часть сборника из сказаний о чудесах архангела Михаила выделяется знанием перспективы, цвета, пропорциональностью мелких фигур[269]. Художник-миниатюрист отличался не только знанием рисунка и колорита; всматриваясь в гигантский лук агарян, мы без труда узнаем летописный порок, изображенный с тонким знанием дела и такими подробностями, которые не встречаются на других рисунках. На миниатюре представлен гигантский самострел с мощным луком и тетивой, натягиваемой посредством коленчатого ворота, который крутят 4 человека; один или два прицеливаются, сидя сзади орудия. В желобе лежит готовый к вылету большой необработанный камень (рис. 17). Пользуясь нашим методом измерения, можно считать, что длина машины — около 2,5–3 м, а лука — около 2–2,5 м.

Рис. 17. Осада агарянами Царьграда. Миниатюра XVI в. (Из Лицевого сборника. Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина)

Основные части осадных самострелов, как и у пращей, были деревянные. Вообще всю доогнестрельную артиллерию можно называть деревянной. Сам лук был сложным и делался из нескольких проклеенных слоев дерева различных пород, а может быть, из кости и других упругих, эластичных материалов. На изготовление тетив, пращевых карманов и других снастей шли пеньковая веревка, жилы животных, ременные жгуты и кожа. Деревянные части машин, особенно луковища и тетивы, для нейтрализации климатических влияний покрывались изолирующим материалом, например воском. Кроме кожи, лук оклеивался берестой; у русских этот прием был распространен вплоть до XVII в.[270] Вопрос о применении металлических частей остается открытым. Думается, что имелись железные крюки и кольца (конечно, гвозди), связанные с механизмом натяжения тетивы или рычага.

Станковые самострелы, вероятно, были довольно эффективными и скорострельными. Обладали они и баллистическими преимуществами, из них можно было вести прицельный, — если так можно выразить, — «лобовой огонь» не только по оборонительным и осадным сооружениям, но и по живой силе. Если для установки пращей требовалось большое открытое пространство, то самострелы могли действовать и из боевых отверстий стен. Однако эта система вряд ли могла метать очень тяжелые снаряды, столь необходимые в период усиления крепостных сооружений во второй половине XIV в.

Орудия с пращами тоже обладали своими достоинствами; они могли метать более тяжелые снаряды и обстреливать цели за укрытиями, для чего самострел не предназначался. Предпочтение, которое отдавали пращевым устройствам во многих странах объясняется их мощностью.