Метель

В кровать я ложилась с тяжелым сердцем. Наверное, с час смотрела в потолок не в силах унять ноющие эмоции в груди. Почему так несправедливо меняется настроение человека?.. Радость — легкомысленная, ненадежная, пугливая, она убегает точно песок сквозь пальцы. И как же тяжело избавиться от иных, негативных мыслей. Слишком глубоко они селятся и оставляют носителя, только с течением времени или с приходом какого-либо просветления. И мне оставалось верить только в это… Верить, что сумерки сгущаются перед рассветом.

Я не заметила, как уснула. Провалилась, наконец, в спасительную темноту, где можно было передохнуть в беспечных уголках подсознания. Да только этой ночью она тоже предала меня. Ведь там меня ждали черные глаза… Взгляд, который полоснул по сердцу своей строгостью, своим холодом. Таким холодом, что иголки впились в душу, как будто я провалилась под лед!

Я думала, что уже пережила эту часть своей жизни… Что эмоции улеглись, притихли, сжалились надо мной. Хотя и дня не проходило, чтобы я не думала о нем! Но я ошибалась. Они просто ждали своего часа. Жестоко напомнили о себе, прорвавшись через коктейль внутренних переживаний. И с этим я проснулась…

Среди ночи. Чувствуя болезненные удары сердца в груди. И только спустя несколько мгновений поняла, что бьет меня не сердце, а тяжелые биты музыки через стенку.

Утро я встретила совсем разбитой. Эта тусовка у нового соседа продолжалась несколько часов подряд, и только я закрыла глаза, как раздался противный сигнал будильника.

Сбивая косяки, я кое-как собралась на учебу и все думала, почему никто из соседей не вызвал полицию? Хотя… я ведь тоже не вызвала. И честно говоря, не могла объяснить, что меня останавливало.

На учебе я почти все пары клевала носом. Очень трудно было сосредоточиться, хотя в этот раз я даже на первую парту села. Девочки, которым я пожаловалась на причину своего недосыпа, уговаривали меня уйти с последних пар, но зря. И так совесть мучила за вчерашнее послабление, поэтому я стойко отсидела до конца.

Наверное, никогда так не желала оказаться дома, чтобы, наконец, упасть в кровать и поспать. В своем заторможенном состоянии я, даже не поздоровавшись, прошла мимо бабушек, что стояли у подъезда и о чем-то горячо вели разговор:

— …Всю ночь давление поднималось у меня, а этим хоть бы что! — жаловалась одна из них, показательно хватаясь за сердце.

— Так постучать надо было, как следует! — яро советовала вторая.

— Так стучала! А что им толку, под ногами не слышут же ничего, Черти.

— А милицию тогда чего не вызвала?

— Ой… — как-то сразу отмахнулась бабушка. — Чего не хватало беду на себя навлечь. С этими уголовниками связываться, никакая милиция потом не поможет.

Уже ведь разговаривала с ним после Нового года… никакой управы на таких не найдешь.

Я даже не поняла, что застыла у ступенек, внимая каждому слову пожилой соседки, что жила этажом ниже. Внутренности неприятно сжались от накатывающего осознания, что мои опасения оказались неспроста!

Отстраненно глядя в пространство я начала подниматься, переваривая в голове истеричную мысль: с одной стороны неугомонная сутенерша, с другой уголовник, которому я похоже приглянулась…

Комбо!

Разве такое везение бывает вообще?!

* * *

Недаром говорят: утро вечера мудренее. В моем случае понадобилось несколько часов непрерывного дневного сна, чтобы проснуться и заново осознать все, что заставляло мое сердце беспокоиться. Потому что не казалось это уже таким обреченным и страшным. В конце концов, с Элей я с того дня больше не пересекалась, потерянная мама, после неудачной попытки появится в моей жизни, наверняка сделает правильные выводы, ну а сосед… А соседей не выбирают. К тому же то, что он проявил ко мне интерес, еще ни о чем не говорит. Может он сам по себе такой наглый?.. Так что, скорее всего не настолько страшен Черт, как я себе его намалевала. Мы живем в пусть и не всегда справедливом, но цивилизованном мире и единственное, чем он пока мне грозит это недосыпом. Но и для этого существует решение.

Я выбрала правильный ход мыслей. Невозможно жить в постоянном напряжении и ожидании худшего! Лучше уж так себя настроить, чем трястись от каждого шороха.

Нельзя было раскачивать маятник еще больше и накручивать себя. Нужно продолжать принципиально двигаться по своему пути, но, однако, быть готовой ко всему.

На этой волне даже мысли о Самрате как будто сменили направление. Наши пути разошлись — я впервые приняла это с хладнокровием и решила оставить для себя, лишь хорошие воспоминая. А горечь… она со временем растает окончательно.

Чтобы там ни было, наше знакомство изначально оказалось ошибкой обстоятельств. И когда-нибудь я до конца приму, что поступила правильно…