Метель в преисподней

— Я — источник твоих проблем, — признался он. — И не только твоих. Я глубоко сожалею об этом, я могу бесконечно извиняться, но лучше я попытаюсь хоть что-то сделать. Ты понимаешь меня?

— Не совсем.

Он поднял взгляд на меня, и я невольно отступил на шаг назад. Это был взгляд старого человека, умудрённого бесчисленным количеством сделанных ошибок, за каждую из которых ему приходилось дорого расплачиваться.

— Я виновен в распространении RD, — ответил он. — Вообще в его появлении.

— Что? — я не поверил своим ушам.

— Если быть точным, то не только я, но… — тот, что прикидывался моим братом, развёл руками. — Один из Изначальных — так они нас называют. Они выкачивают из нашей крови какой-то специфический белок, и на его основе синтезируют эту сыворотку, которую потом распространяют как наркотик по России и ближнему зарубежью, но это только пока…

Что он, дятел его задолбай, несёт? Изначальные, белки…

— Кто… — я почувствовал у себя в горле комок и с большим усилием проглотил его. — Кто — они?

Он пожал плечами.

— Для меня «они» всегда были «они». Сначала подданные Екатерины Второй, потом декабристы, потом коммунисты, а теперь — какие-то учёные, додумавшиеся о том, как же можно использовать нас так, чтобы не убивать нашей кровью обычных людей.

— Екатерины? — не поверил я. — Это сколько же тебе лет тогда?

— Много, — с уверенностью сумасшедшего заявил он. — У Екатерины я был в плену не долго, равно как и остальных до прихода к власти Хрущёва. Нет, обо мне он не знал, всем заправлял узкий круг специально отобранных лиц — оно и сейчас примерно так же.

— Наумов, — догадался я. — Вот кого ты подразумеваешь.

Он кивнул, но, к моему удивлению, слегка улыбнулся.

— Наумов — лишь верхушка айсберга, — проговорил он. — Во всех операциях участвует действительно он, как и руководит ими, но он тоже подчиняется тем, кто действительно стоит у власти.

— Кто они? — я в очередной раз ощутил, как во мне растёт ярость.

— Не знаю. Они закрыты даже от меня, секретность высшего уровня. К тому же, они все знают о моих способностях.

— Способностях? — нахмурился я. — Проникновение в чужой разум… чтение воспоминаний… да ты такой же, как я!

Он снова усмехнулся моей наивности.

— Скорее, наоборот, — ответил он. — Я твой, как вы сейчас говорите, «прапрапра» много раз «дедушка», предок, если позволишь. Ты же знаешь, что способности передаются по наследству, вот только у всех моих потомков они значительно слабее, чем у меня.

Я кивнул. Вся информация, которую он мне так обильно скидывал, жадно впитывалась в подготовленную заранее многочисленными вопросами почву, на которой всходили семена, порождающие новые вопросы в большем количестве, но не настолько фундаментальными.

— Расстояние всегда убивало меня при чтении мыслей, — сказал я.

— Верно, — согласился он. — Оно и меня убивает, вот только я не скован такими сильными ограничениями, как ты. Моя клетка куда больше. Но и твой дар стремительно развивается, как ты уже успел заметить, особенно в последние несколько ночей.

— Сова! — задохнулся я. — Так это ты её послал!

— Верно. Но всё остальное — твои придумки, сова лишь катализатор для тебя. Не волнуйся, здесь только психология, никакой наркоты! Ну и я немножечко помог тебе, чтобы ты справился с возложенной на тебя миссией.

Ему, похоже, надоело стоять просто так, поэтому он взял да и сел на голый снег, по-турецки скрестив ноги. Я пожал плечами и присел «по-пацански» на корточки — в отличие от моего воображаемого друга, жопу я вполне мог застудить.

— Очень важно было, чтобы девочка не досталась, как ты говоришь, «плохим парням», — продолжил он. — Настолько важно, что я даже допускаю мысль, что вместо «хороших парней» её в итоге заполучил Наумов и его ребята.

— То есть, Наумов — не злодей? — удивился я. — Он же тебя, как я понял, в плену держит, все соки высасывает…

— Не всё так просто, — смутился он. — Методы, которыми он добивается своих целей, жёстки и жестоки (тебе ли не знать), но цели несколько совпадают с нашими.

— «Светлый Путь», — снова озарило меня. — Это их ты подразумеваешь, когда говоришь «хорошие парни»?

— Именно, — кивнул он. — Если условно, то существуют три могущественные фракции: «Светлый Путь», Наумов (по сути, теневое мировое правительство) и Анархи. Есть и более мелкие, но они играют роли пешек в этом противостоянии.

— Инесса, — я медленно и отчётливо проговорил имя, уже ставшее мне ненавистным до глубины души. — Она из Анархов?

— Верно, — снова подтвердил он.

— Чего они хотят? — спросил я.

Я почувствовал, как у меня онемели руки — верный признак, что меня сковал ужас. Если Инесса действовала не одна, и есть ещё подобные ей маньяки, то я просто обязан приложить все усилия для того, чтобы в будущем больше подобных этим нескольким дням не происходило.