Метель

– Ой, как же у неё побелело лицо! Матушка моя заступница! Как бы ни померла часом! – жалостливо и испуганно воскликнула «служанка».

– Глубокий обморок! – подтвердил кто-то из мужчин. – Доктор обязательно нужен…. Да, вот, где же его взять? Придётся, наверное, скакать в Малоярославец…

Пётр, неуверенно потоптавшись у дверей, тихонько вздохнул и двинулся обратно, на ходу доставая из правого внутреннего кармашка ментика пузырёк с нашатырным спиртом. Не то, чтобы он поверил в «глубокий обморок» (актёрские навороченные штучки, понятное дело!), просто очень уж хотелось ещё раз заглянуть в те незабываемые синие глаза. До дрожи в коленях хотелось, до холодной испарины…

Невежливо растолкав в разные стороны «реконструкторов», Пётр склонился над девушкой, неподвижно сидящей на досчатом некрашеном полу, прислонясь спиной и затылком к тёмным брёвнам стены. Отвинтил с флакона крышечку, зубами, задержав дыхание, вытащил тугую резиновую пробку и поднёс пузырёк к веснушчатому носу-кнопке.

Опять – бесконечно мило и беззащитно – дрогнули длинные и невероятно пушистые ресницы, и вот перед ним снова они – незабываемо-прекрасные, лазорево-синие глаза-колодцы.

– Кто вы, милостивый государь? – чуть слышно прошептали карминные, изысканно очерченные губы.

– М-м-м! – беспомощно и смущённо замычал Петька.

– У вас во рту зажата какая-то круглая чёрная штука. Выньте её, пожалуйста, чтобы не мешала говорить, – добросердечно посоветовала девушка.

Он, благодарно помотав головой, разжал зубы, выплюнув «круглую чёрную штуку» на ладонь, вставил пробку – подрагивающими непослушными пальцами – в горлышко склянки, завинтил крышечку, и, убрав флакон в карман, вежливо представился:

– Гусарский подполковник Пьер Бурмин! Получается, что ваш, милая сударыня, законный муж – перед Богом и людьми. «Реконструированный» муж, понятное дело…

– Муж, как странно…, – задумчиво и чуть удивлённо протянула синеглазая барышня. – Муж…. А вот это ваше последнее длинное слово – на букву «р» – мне совершенно незнакомо, извините.

– Я очень рад нашей внезапной и неожиданной встрече, милая, э-э-э, Мария Гавриловна! – бестолково, но искренне заверил Петька. – И очень надеюсь на продолжения знакомства с вами…. Но сейчас вынужден откланяться. Извините, срочные и важные дела!

– Позвольте, милостивый государь! Как это – откланяться? Какие ещё такие дела? – решительно вмешался детина в партикулярном костюме. – Извольте подробнейшим образом объясниться в произошедшем! Сто тысяч чертей! Я вам не позволю…

– Отставить, корнет Дравин! – прикрикнул Пётр.

– Откуда вы меня знаете?

– Естественно, из книги. Как и всякий образованный человек, любящий классическую литературу…. Потом поговорим – более подробно и содержательно – в стационарном лагере. А сейчас я очень спешу. Видите ли, в этой дурацкой метели заблудились два человека…

– В-в-владимир заблудился? – начала заикаться девушка. – В-в-владимир Н-н-николаев?

– Ну, он-то найдётся скоро, не успеете даже соскучиться. Часа через два с половиной его приведёт молодой крестьянин, если, конечно же, я правильно помню текст великого русского классика…. Глеб Сергеевич Нефёдов и его…, м-м-м, невеста Ольга пропали бесследно. Их ведь здесь не было? Вот, видите! Пойду искать…

– Конечно, конечно, идите! – заволновалась Марья Гавриловна. – Нельзя бросать своих товарищей в беде…. Нельзя! Глеб Сергеевич Нефёдов? Это не тот ли, который пропал без вести под Аустерлицем? Я недавно читала о нём в толстой книге…

– Ну, можно и так сказать, – Пётр принялся нервно лохматить свои, и без того пышные усы-бакенбарды. – В строго определённом смысле, конечно…. Кстати, к Ненарадово надо поворачивать направо, или налево?

– Направо, безусловно.

– Ага, большущее спасибо! Господа и дамы, всех благ! А с вами, милая Марья Гавриловна я не прощаюсь. Мы, надеюсь, увидимся сегодня вечером в Ненарадово?

– Конечно же, обязательно, как вам будет угодно, – покорно прошелестел в ответ смущённый голосок. – Но, почему же, именно сегодняшним вечером? Вечеров – всяких и разных – на наш век хватит. Поверьте мне…